"Татьяна Львовна Сухотина-Толстая. Воспоминания " - читать интересную книгу автора

графини Пелагеи Николаевны Толстой, а потом "собачья гувернантка", как ее
называли.
Это была худая, высокая старуха, с остатками большой красоты в
благородных чертах гордого и строгого лица.
Она осталась девушкой, вероятно, не желая подчинить своей жизни другому
человеку. Будучи молодой крепостной, ей волей-неволей приходилось
подчиняться своей госпоже, и она добросовестно исполняла свои обязанности.
Когда хозяином Ясной Поляны стал отец, то он дал ей помещение на дворне,
назначил ей пенсию и, вероятно, щадя ее гордую душу, не возложил на нее
никаких обязанностей, а дал ей возможность заниматься тем, чем ей хотелось.
Агафья Михайловна любила рассказывать о том, что, когда она была
крепостной папа, кто-то хотел ее у него купить и предлагал за нее смычок
гончих собак, но что папа ее не отдал.
- А собаки были важные, - говорила она с сознанием того, что она знает
толк в собаках.
Когда Агафья Михайловна перешла на дворню, она сначала занялась овцами,
а потом перешла на псарку, где и прожила до конца своей жизни, ухаживая за
собаками.
Агафья Михайловна любила не одних собак - для нее всякое живое существо
было достойно любви и сострадания. Даже таких противных насекомых, как
тараканов и блох, она не уничтожала и сердилась, когда другие это делали
при ней. Она их не только не убивала, но прикармливала. Баранины же, с тех
пор как она ухаживала за овцами, - она в рот взять не могла.
"У нее была мышь, - пишет о ней в своих воспоминаниях мой брат Илья, -
которая приходила к ней, когда она пила чай, и подбирала со стола хлебные
крошки.
Раз мы, дети, сами набрали земляники, собрали в складчину 16 копеек на
фунт сахару и сварили Агафье Михайловне баночку варенья. Она была очень
довольна и благодарила нас.
- Вдруг, - рассказывает она, - хочу я пить чай, берусь за варенье, а в
банке мышь. Я его вынула, вымыла теплой водой, насилу отмыла, и пустила
опять на стол.
- А варенье?
- Варенье выкинула, ведь мышь поганый, я после него есть не стану"28.
Бывало, когда вся наша семья уезжала на зиму в Москву, а папа один
оставался в Ясной Поляне или когда он приезжал туда из Москвы, чтобы
отдохнуть от тяжелых для него городских условий, Агафья Михайловна всегда
приходила с дворни в дом, и они вместе сиживали за самоваром и
разговаривали о всякой всячине.
Много, много раз он упоминает о ней в своих письмах к мама, и всегда с
хорошим чувством.
"Сейчас Агафья Михайловна повеселила меня рассказами о тебе, - пишет он
в одном письме от 2 марта 1882 года... - Это было хорошо. Рассказы ее о
собаках и котах смешны, но как заговорит о людях - грустно.
Тот побирается, тот в падучей, тот в чахотке, тот скорчен лежит... тот
детей бросил..."29 В других письмах он пишет:
"Чай готов, и Агафья Михайловна сидит".
"Пришла Агафья Михайловна, болтала и сейчас ушла".
"Дома Агафья Михайловна хорошо рассказывала про старину, - про меня,
то, что я забыл, какой я был противный барчук..."