"Елена Сулима. Опоенные смертью " - читать интересную книгу автора

лето когда-нибудь кончится.
- Теперь я себя точно осознаю, - кивнула Алина и выдавила из себя
словно нановокоиненными губами: - Неужели, ничего нельзя сделать? -
машинально, хоть и тихо, повторяя интонации той женщины, что пыталась
ухватиться за рукав врача, словно утопающий за последнюю соломинку. И
добавила, - Деньги есть.
И долго слушала, словно сквозь толщу стекла, о способах, которые все
равно не помогают.
- ...Я, конечно, дам вам направление на госпитализацию. - Сухо
окончила врач свой монолог. - Следующая

ГЛАВА 2.

Сотрудник отделения охраны лейтенант милиции Минькин с трудом оторвал
тяжелую голову от стола под дикий вой музейной сигнализации. Таинственно
улыбнулся, сомнамбулически поднялся со стула, подошел к пульту и прекратил
этот раздирающий его сознание машинный вопль сирены.
Быть может, в другие времена, эта кража потрясла бы весь мир...
Минькин понятия не имел о том, насколько ценна в цивилизованные годы в
цивилизованной стране эта маленькая скрипочка. "Все равно бы её украли из
этого нищего музея" - мелькнула отчетливая мысль в его смутном сознании.
Словно сквозь тягучий туман он оглядел стол: "Один стакан... - отметил
про себя. - Второй вымыт. Значит, он меня клафелином вырубил! - поставил он
диагноз своему состоянию. - Ха-ха, герой!.. А я-то думал - пристрелит..." -
и рухнул тяжелой головой на стол. Погрузился в бессознательное, невменяемое
состояние и увидел ясным видением последние часы перед отравлением...

Два часа назад в маленькой комнатке сторожа с выцветшими и треснувшими
от старости желтыми обоями, залатанными постерами певцов из модных
журналов, продолжая тем самым линию музея, ничего вроде бы не предвещало
такого предательства закадычного собутыльника. Но лейтенант Минкин уже
начал догадываться.
- ...Пять тысяч долларов. И, как договорились - ты был пьян и ничего
не слышал, клянусь мамой. - Предложил Карагоз, радуясь наипростейшему
способу исполнения заказа. Такой прямой текст не казался ему опрометчивым.
Это проще, чем идти на мокрое дело. Карагоз прикинул, прежде чем решиться
на прямой сговор с охраной, что теперь исполнение служебного долга в
милиции не в чести, вспомнил о том, что мало платят, что почти все его
начальство лимита бесквартирная, ненавидящая москвичей, а уж тем более -
интеллигенцию. Преступление против истории культуры - для них слишком
абстрактное понятие. К тому же - в течение месяца, он наблюдал этого
Минькина, как бы случайно познакомившись с ним в пивной, а потом и
подружившись через пристрастие к тихим застольным беседам о политике,
несправедливости и нелюбви к Ельцину.
Да, Карагоз пас его - Минькина и характеристику ему составил
неприглядную: слабоволен, завистлив, любит выпить, ненавидит стоящих выше
себя, служит, потому что некуда податься, да и в Москве пожить охота.
- Пять тысяч... - Минькин, соблюдая лицо кирпичом, перевел про себя
доллары в рубли. - Да ты чего это, братишка?! - тихо прошлепали пухлые губы
охранника. И было неясно мало это или много по его понятиям. Минкин