"Николай Флорович Сумишин. Уроки " - читать интересную книгу автора

- Может, и рассказывали, но мне как-то не пришлось слышать, - ответил
Роман и посмотрел на Костю: как он воспримет его слова.
- Понимаю: ты много пропускаешь, кое-как в школу ходишь, да?
Признавайся, старик. Если откровенно, то и я когда-то не отличался особенным
прилежанием. Теперь должен расплачиваться своим горбом. Мои ровесники -
инженеры, педагоги...
Роману почему-то не понравилось сказанное Костей.
- Ты же только что гордился своей профессией!
- Профессия у меня... чудесная, но... я лично еще ничего такого не
сделал, еще ничего не сделал в своей профессии, старик.
Такое признание, видно, дорого стоило Косте, это сразу почувствовал
Роман и подумал: молодец! И еще он подумал, взглянув мельком на сразу
нахмурившегося собеседника, что он тоже должен быть откровенным. И он
сказал:
- Учиться мне неинтересно.
- Глупости говоришь, - промямлил Костя, и Роман понял его так: далеко,
мол, мы с тобой, старик, зашли, еще, чего доброго, скоро заплачем, как
девчонки.
И они замолчали, встревоженные и настороженные. А Роману так хотелось
рассказать этому простому говорливому парню о своих теперешних печалях, о
своих тревогах, которые теперь приходят к нему часто, почти ежедневно.
В это время поднялся Миронович:
- Сбегай-ка, Костя, в лабораторию, пора уже.
Костя тут же исчез.
Роман остался один на один с Мироновичем.
На высокие, почти десятиметровые окна надвигались сумерки; окна
темными, суровыми квадратами врезались в белые стены. Роман отметил это
подсознательно. А сам думал: спросить бы старика об отце. Кто-кто, а
Миронович наверняка на заводе всех знал и знает, работает ведь не один
десяток лет...
"Нет-нет! Еще повторит то, что сказал Хома... Нет!"
Миронович поковылял от своей скамьи к столику, за которым только что
сидел Костя, просмотрел записи, потом обратился к Роману:
- Ты чей будешь, хлопче?
Роман почувствовал, что бледнеет: вопрос - как выстрел в его мысли...
- Любарца... - ответил неуверенно, потом посмотрел старику в глаза,
словно в них можно было прочитать все об отце, и повторил: - Ивана Любарца,
который на вестонках стоял.
Ничего не изменилось на суровом, расчерченном морщинками, бледном лице
Мироновича, и в глазах не изменилось, хотя... тень едва заметно промелькнула
в них. А может, показалось?
- Ивана Любарца?
- Угу.
- Так тебя Романом зовут?
- Да, - удивленно подтвердил Роман.
Миронович молча кивнул и спросил:
- В класс какой ходишь?
- В десятый.
Заводские окна тем временем совсем почернели, на темных прямоугольниках
рельефно выделялись рамы...