"Николай Флорович Сумишин. Уроки " - читать интересную книгу автора - Может, и рассказывали, но мне как-то не пришлось слышать, - ответил
Роман и посмотрел на Костю: как он воспримет его слова. - Понимаю: ты много пропускаешь, кое-как в школу ходишь, да? Признавайся, старик. Если откровенно, то и я когда-то не отличался особенным прилежанием. Теперь должен расплачиваться своим горбом. Мои ровесники - инженеры, педагоги... Роману почему-то не понравилось сказанное Костей. - Ты же только что гордился своей профессией! - Профессия у меня... чудесная, но... я лично еще ничего такого не сделал, еще ничего не сделал в своей профессии, старик. Такое признание, видно, дорого стоило Косте, это сразу почувствовал Роман и подумал: молодец! И еще он подумал, взглянув мельком на сразу нахмурившегося собеседника, что он тоже должен быть откровенным. И он сказал: - Учиться мне неинтересно. - Глупости говоришь, - промямлил Костя, и Роман понял его так: далеко, мол, мы с тобой, старик, зашли, еще, чего доброго, скоро заплачем, как девчонки. И они замолчали, встревоженные и настороженные. А Роману так хотелось рассказать этому простому говорливому парню о своих теперешних печалях, о своих тревогах, которые теперь приходят к нему часто, почти ежедневно. В это время поднялся Миронович: - Сбегай-ка, Костя, в лабораторию, пора уже. Костя тут же исчез. Роман остался один на один с Мироновичем. темными, суровыми квадратами врезались в белые стены. Роман отметил это подсознательно. А сам думал: спросить бы старика об отце. Кто-кто, а Миронович наверняка на заводе всех знал и знает, работает ведь не один десяток лет... "Нет-нет! Еще повторит то, что сказал Хома... Нет!" Миронович поковылял от своей скамьи к столику, за которым только что сидел Костя, просмотрел записи, потом обратился к Роману: - Ты чей будешь, хлопче? Роман почувствовал, что бледнеет: вопрос - как выстрел в его мысли... - Любарца... - ответил неуверенно, потом посмотрел старику в глаза, словно в них можно было прочитать все об отце, и повторил: - Ивана Любарца, который на вестонках стоял. Ничего не изменилось на суровом, расчерченном морщинками, бледном лице Мироновича, и в глазах не изменилось, хотя... тень едва заметно промелькнула в них. А может, показалось? - Ивана Любарца? - Угу. - Так тебя Романом зовут? - Да, - удивленно подтвердил Роман. Миронович молча кивнул и спросил: - В класс какой ходишь? - В десятый. Заводские окна тем временем совсем почернели, на темных прямоугольниках рельефно выделялись рамы... |
|
|