"Николай Флорович Сумишин. Уроки " - читать интересную книгу автора

посмотреть в глаза и спросить: "Что у тебя, батя?"
Да, Митьке, конечно, легче...
- Я ничего тебе так и не сказал после всего, что произошло сегодня в
школе, - произнес Митька. - Я...
- Я все понимаю, Митя! - прервал его Роман. - И не будем об этом.
- Но я хочу, чтобы ты знал...
- Я знаю.
- Нет, ты не знаешь...
- Знаю, что твой отец - честный человек.
"Его тоже мучают мысли об отце! - думал Роман. - А впрочем, что тут
удивительного? Каждый хочет иметь отца, достойного подражания..."
- Скажи, почему ты не заступился за своего отца?
- Я?.. не смог. Не знаю...
Уже совсем стемнело, во тьме ярко светил окнами Дом культуры. По
асфальтовой дорожке прогуливались стайки девчат, кое-где стояли парни; их
лица нет-нет да и высветит огонек сигареты.
Роман подумал о Нелле: где она сейчас, что делает? "Странно, я не
вспомнил ее сегодня ни разу. Во всяком случае, после школы..." Отыскивая
причины такого неслыханного факта (последние недели он и во сне видел
Неллю), Роман вернулся к событию в школе, к разговору в учительской, и тихие
вечерние сумерки сразу же стали неприятными, огни вокруг померкли. И опять
всплыло: "Жаль, что отца твоего нет... Хотя, впрочем, и отец твой был..."
Что он хотел этим сказать, что?.. Вспомнил лицо директора - не сердитое, не
ехидное, а презрительное.
- Эй, малышня, а ну-ка, подойдите!
Роман и Митька остановились. Кажется, это к ним.
Справа под красными гроздьями рябины стояли полукругом ребята. Ага, вон
и Хома Деркач. Ясно! Остальных, кроме Василия, Ульяны Григорьевны сына,
Роман не знал. Василий сидел на скамейке, развалившись, как царь среди
придворных. Он, видимо, здесь верховодит. Небрежно, одним пальцем Василий
поманил Романа и Митьку к себе.
Роману даже смешно стало:
- Посмотри-ка, Мить, какой царь!
- Ты что лыбишься? - угрожающе крикнул Василий. - А ну-ка, подойди!
- Твоя мать - учительница, - напомнил Василию Роман. - Должен бы знать
хотя бы элементарные правила...
- Ты смотри, какой умница! Хома, он?
- Он.
Митька дернул Романа за рукав:
- Идем отсюда! Идем...
- Подожди, - раздраженно бросил Роман. - Пусть этот хам утолит свою
жажду...
Василий поднялся. Высокий, широкоплечий.
Роман почувствовал, как задрожали у него колени. Нет, он не боялся, ему
даже хотелось драки. Пусть его изобьют здесь, пусть ему поломают ребра,
разобьют голову... Пусть!..
И он, усмехаясь презрительно, лил масло в огонь:
- Представляешь, как начиналось, Митька? Хома принес пол-литра и стал
умолять... ха-ха-ха! Умолять отомстить, потому что сам он трус... Может,
"царь" и не трус, однако угадай, Митька, что их связывает?.. Царя-бога и