"Гаетан Суси. Лоскутный мандарин (Радости и тайны разрушения Часть первая)" - читать интересную книгу автора

плохо, что он сам удивлялся, как ему удалось остаться в живых, если учесть,
что в тот день он и сосчитать не мог, сколько раз в дремотном состоянии,
близком к обморочному, едва себе кости не переломал. Подручный воспринимал
это как должное. "Так они мне передают секреты своего мастерства", - писал
он сестре. Он вместе с рабочими силился смеяться, когда они говорили, что,
если у них возникнут проблемы с едой, им не придется бросать жребий, чтобы
выяснить, кто будет съеден первым.
Подручный встал на ноги. В этот самый момент на фоне неба завораживающе
медленно описала широкую параболу восьмитонная стальная груша и ударила в
фасад пятиэтажного здания, рухнувшего как карточный домик. Стая обезумевших
от ужаса птиц в панике вспорхнула в небо с обрушившихся карнизов, и черная
туча штукатурной пыли, смешанной с цементом, накрыла котлован. У Ксавье
забились легкие. Парнишка откашлялся, сплюнул сероватую мокроту. Потом,
когда пыль рассеялась, он взглянул на предмет, о который стукнулся головой.
Если бы Ксавье не был в каске (розовой, какие обычно бывают у подсобных
рабочих, с изображением зеленого, как яблоко, цыпленка), он расколол бы себе
об него голову. Такие контакты не проходят бесследно, и ему захотелось
выяснить, что это было такое. Предмет оказался полированным деревянным
ящиком величиной примерно с коробку для ботинок. Что-то типа ларца, причем
очень красивого, трогательного и совершенно неуместного в этой выгребной
яме, с маленьким ключиком, вставленным в позолоченную замочную скважину.
Ксавье убедился, что никто на него не смотрит, и взял ларец в руки. Ему
важно было знать, что никто за ним не следит, потому что на прошлой неделе
без всякого дурного умысла он положил в карман ржавую ложку, за что мастер
задал ему взбучку, потому что к правилам надо относиться уважительно, и он
это себе отлично уяснил. Все, что найдено на строительной площадке,
определенно принадлежит Гильдии разрушителей, и это он должен был хорошо
зарубить себе на носу.
Поэтому он быстро положил вещь туда, откуда взял. Изнутри донеслось
тяжелое дыхание и панические удары в стенку. Шея Ксавье покрылась бусинами
пота. С таким же неистовством мог бить в крышку гроба человек, которого
похоронили по ошибке. Не вполне отдавая себе отчет в том, что он делает и
какие принимает на себя обязательства, подручный спрятал находку под кучей
мусора, потом побежал к лестнице, чтобы выбраться из котлована.
Спустя час завыла полуденная сирена, и, как всегда, у Ксавье на глаза
навернулись слезы радости. Он снова прошел мимо котлована. Украдкой бросил
взгляд на кучу мусора, под которой спрятал ларец, и убедился, что никто
ничего не трогал. На лице парнишки играла привычная улыбка - от губ
расходились застенчивые морщинки, наподобие тех, какие иногда бывают на
кроличьей мордочке. Потом он взял коробку с завтраком и вместе с другими
рабочими пошел перекусить.
Они устроились на небольшой расчищенной площадке, примыкавшей к
котловану. Старую балку положили на цементные блоки так, что получилось
некое подобие скамьи. Несколько рабочих уселись на ней, как куры на насесте,
и ели. Некоторое время Ксавье стоял в нерешительности. Кое-кто из рабочих
перестал жевать, другие продолжали есть, но прекратили болтовню с набитым
ртом, и все уставились на него с откровенной недоброжелательностью. - Если
вы позволите... - пробормотал Ксавье. Разрушители обменялись вопросительными
взглядами и согласились освободить для него место шириной в две ладони. Для
его ягодиц размером с пару небольших луковиц этого было вполне достаточно.