"Дмитрий Суслин. В ночь полной луны" - читать интересную книгу автора

пальцами. Они шуршали в темноте, словно крылья отвратительных птиц. Силантий
никогда не был пугливым, но когда с пронзительным писком, переходящим в
крик, мимо пронеслась летучая мышь, задев его по лицу, тут даже этому
смелому парню стало не по себе, и он хлестнул лошадей, которые и без того
бежали довольно быстро. Сзади беззаботно храпел Сёмка-Иуда. Где-то среди
заскрипевших деревьев родился ветер и объявил о своем появлении шуршанием
крон. На Силантия пахнуло холодом. По разумению Силантия, дорога уже должна
была закончиться. "Давно пора выехать", - думал он. Но лесу, казалось, не
будет конца.
Жутко запищала в смертельных судорогах мышь, уносимая когтями совы к
верхушкам деревьев, над которыми всплыла луна необычного, недоброго цвета.
Под ноги лошади бросился серебристый в лучах луны заяц и, затоптанный
подковами коней, остался позади, и заплакал тоненько, как дитя, разрывая
тишину леса. Силантий, услышав эти звуки, уже стоя хлестнул лошадей,
Внезапно они остановились так резко, что правивший ими упал на колени.
Животные захрапели, оскалив морды, на которых выступила пена, и мелко
задрожали. На Силантия опустилась прозрачным колпаком гнетущая тишина. Даже
не было слышно храпа Иуды-Сёмки. Не вставая с колен, редко посещавший
церковь Силантий начал торопливо креститься, пытаясь вспомнить хоть
какую-нибудь молитву. Но память как отшибло. Над головой загудел сырой и
тяжелый ветер, и с затрещавших дубов камнями посыпались желуди, дополняя вой
ветра глухими ударами о землю, которые звенели в ушах и, как барабанный бой,
отдавались в сердце, бившееся в судорогах где-то внизу. Среди града падающих
желудей Силантий начал различать какие-то новые звуки. Наконец он узнал в
них топот скачущей галопом лошади и с криком полоснул по дрожащим спинам
своих лошадок. Те, наконец, поняли, что спасение в бегстве, и понесли
подводу. Силантий слегка успокоился, леденящий душу страх схлынул и уступил
место какому-то лихорадочному состоянию, в котором нужно что-то делать - то
ли бежать, то ли подхлестывать лошадей, но только не стоять!
Топот затих, но вскоре вновь появился и с каждой минутой стал
приближаться. Кровь стучала в висках тяжелым молотом. Ужасный грохот копыт
ближе, ближе... И мнится Силантию лязг лошадиных зубов, и ледяное дыхание в
самую шею...
Боясь оглянуться, Силантий пытался уйти от этой странной погони, но
дорога словно издевалась над ним, не собираясь кончаться. Лошади уже устали
и начали замедлять бег; телега, на которой, словно мешок с яблоками,
переваливался чудом не выпавший и так и не проснувшийся Сёмка, готова была
развалиться, когда лес неожиданно кончился, и Силантий, выехав на открытое
место, уперся в последнюю подводу неторопливо бредущего обоза. Вытерев
рукавом холодный пот, он медленно стал приходить в себя, ослабил поводья,
давая лошадям отдых после бешеной скачки. Успокоившись немного, Силантий
начал размышлять про себя о том, что с ним произошло. Бывшие страхи уже
казались не такими грозными. Луна хитро смотрела на него с высоты, и
Силантию вдруг показалось, будто на него смотрит единственный глаз Иуды.
Обоз продолжал свой путь, но никто даже не заметил исчезновения и внезапного
появления последней подводы.
Забрезжил долгожданный рассвет; одна за другой стали гаснуть звезды.
Когда наконец появились признаки человеческого обитания и обоз въехал в
поселок лесорубов, Ефим Кузьмич направил лошадей через прогон и вывел обоз к
старой, покосившейся от времени избенке.