"Фрида Абрамовна Суслопарова. Первый гром и первая любовь " - читать интересную книгу автора

Папа бросился к ней.
Бабушка быстро налила полную тарелку кулеша, и мама, не вымыв руки,
начала есть. Остальные молча следили за ней. Ясно, ничего не ела весь день,
рассказы о похлебке - чистая выдумка.
- Ничего, все пройдет, - говорила бабушка, - весной всегда трудно, а
вот снимут урожай, станет легче, на базаре все появится опять.
- Появится, - горько сказала мама, - откуда? Нужно еще посеять, а
народу почти не осталось, крестьяне разбежались по городам, на селе тоже
страшный голод. У нас сегодня было собрание, многих мобилизовали на село,
там сейчас каждая пара рук дорога...
Дина шевельнулась на кровати. Мама спохватилась, но поздно.
- Ты что, больна?
- Здорова! - четко ответила Дина и спустила ноги на коврик. - Только
как хотите, а я уеду!
И все началось сначала: уговоры, просьбы, слезы. Но теперь Дина уже не
оборонялась, а наступала, а мама слабела. К полуночи родители вынуждены были
сдаться.
- Кто знает, может, там она хоть будет сыта, - со вздохом сказала
мама, - а здесь мы все можем погибнуть от голода... Смотри берегись
простуды...
- И не забывай, что у тебя гланды, - тихо добавила бабушка.
Папа молча вздыхал.


ЯКОРЬ ПОДНЯТ

Рано утром родители, как обычно, ушли на работу. Прощались торопливо.
Мама с трудом сдерживала слезы.
Сборы в дорогу были недолгими. Дина раскрыла славянский шкаф, купленный
в Церабкоопе. Там висели папин выходной пиджак, мамина давно вышедшая из
моды накидка и еще несколько старых вещей, в том числе Динино зимнее пальто,
перелицованное из маминого, с ненавистным воротником, снятым с бабушкиной
шубейки, "настоящий скунс", рыжий с заметными пролысинами.
Укладывать в чемодан было нечего, пара старенького белья, платье на
себя... Разве взять "выходное", с васильковой вышивкой.
Бабушка приготовила Дине пакетик, обвязанный шпагатиком. Хлеб. Брать
или оставить? Но, съев несколько ложек вчерашнего кулеша и только растравив
себя, Дина поняла, что хлеб возьмет.
Дворничиха Домна, мужеподобная и злая, натренированным глазом засекла
чемодан вместо школьной сумки.
- Эй, Динко, куды бежишь з чамойданом?
- На село посылают, тетя Домна.
- Ой, лишенько, так там же зовсим нэма чого исты...
- Скоро все изменится к лучшему, тетя Домна.
Раннее утро, а на улице полуденная жара. Из кондитерской на углу
Дерибасовской, которая еще была заперта, умопомрачительно пахло ванильным
печеньем.
На круглой Екатерининской площади с высокого постамента мраморная
Екатерина, не щурясь, глядела на ослепительное солнце.
Площадь вливалась в знаменитый Николаевский, ныне Приморский, бульвар.