"Фрида Абрамовна Суслопарова. Первый гром и первая любовь " - читать интересную книгу автора

обида, разочарование не утихали. Конечно, ей придется дать согласие...
против своей воли...
- Вот и отлично! - сказал Кухарский. И хотя Дина не проронила ни слова,
он повторил: - Я рад, что ты все поняла...
Под окнами остановился знакомый "газик", из кабины выскочил Петренко.
- Товарищ Кухарский, - крикнул он, - Сидоренко велел пытать, куды везть
груз для яслей?
- Ну, конечно, в демченковский дом, - весело отвечал Кухарский, -
кстати, и заведующую прихвати.
Петренко взглянул на Дину.
- Оця очкариха - заведувачка?
Кухарский, пряча улыбку, напутствовал:
- Ты помни, товарищ Чепуренко, мы поручаем тебе важнейший участок
работы и надеемся, ты оправдаешь доверие...
Дина поняла: это он для Петренко говорит, и благодарно улыбнулась
начальнику.
- Сидан, пли, - шутовски раскланялся Петренко, распахивая перед Диной
дверку кабины.
Она же, не говоря ни слова, обошла машину и полезла в знакомый кузов. И
вдруг закричала:
- Ой! Я же забыла чемодан.
- Сейчас, - Кухарский сам подал ей наверх легкий чемоданчик. - Ну,
счастливо! Приходи, поможем, не стесняйся!
Машина неслась по пустынной улице, вздымая клубы пыли. По сторонам
затаились молчаливые мазанки, покривились плетни, огораживающие низкие
вишенники от дороги. Никто не выбежал поглазеть на проходящую машину: ни
ребятишки, ни собаки... Надвигался вечер, на дорогу падали длинные тени
тополей и акаций. И, как это всегда бывает в незнакомом месте, сумерки
навеяли грусть. Дина вдруг вспомнила дом, мама, наверное, уже вернулась с
работы, все собрались за столом.
Машина дернулась и остановилась. Дина больно ударилась плечом о борт.
- Вылазь, приехали!
Петренко с грохотом отбросил борт, прыгнул в кузов и принялся
сбрасывать груз.
Дина подошла к калитке, она отворилась при первом же прикосновении. В
глубине сада стоял дом, непохожий на остальные сельские хаты, он был велик,
покрыт не соломой, а железом, окрашенным в коричневый цвет. Стены дома были
чисто выбелены, голубые ставни прикрывали окошки, массивная дверь с железной
бубликом-ручкой - все было крепким, добротным.
К дому вела заросшая травой дорожка. Дина прошла по ней, несмело
повернула ручку, дверь не отворялась, пока Дина не повернула ручку вначале
вправо, а потом влево. Что-то лязгнуло, и дверь отворилась. С некоторым
трепетом вошла она в просторные сени, на полу похрустывал сухой чабрец, на
стенах, обмазанных коровьим навозом, развешаны сбруя, дуги, в углах кучи
хламья. Обитая мешковиной дверь вела в совершенно пустую комнату с огромной
печью посредине. Одна ставня снаружи была притворена, и сквозь пыльное,
затянутое паутиной окно в комнату сочился слабый свет, на крашеном полу
отчетливо отпечатались чьи-то большие следы, они почему-то напугали Дину, и
она быстро выбежала на улицу к машине.
Все, что привез Петренко, предназначалось яслям: посуда, мыло, разные