"Фрида Абрамовна Суслопарова. Первый гром и первая любовь " - читать интересную книгу автора

Нюра что-то кричала вслед, но Дина не слушала ее.
Она бежала домой.
Радостное возбуждение, высокий порыв сменились страхом. А вдруг
действительно запрут дверь и не отпустят? Значит, она не свершит подвига,
которого жаждет, который нужен стране, ради которого стоит жить на земле?
Нет, такое невозможно, она будет бороться!
На лестнице, как всегда, было темно, но сейчас она не боялась темноты.
Пройдя длинный коридор с ведрами и примусами, она вошла в свою комнату.
- Наконец, - воскликнула мама, - почему так поздно? Где ты была?
- Меня мобилизовали на село, в помощь политотделу! - одним духом
выпалила Дина, и, несмотря на все опасения и страхи, голос ее звучал
торжествующе.
- Боже мой, - всплеснула руками бабушка, - что она такое говорит?
Бабушка мирилась со всеми невзгодами, всегда старалась сохранить
бодрость и точно соблюдала "порядок в доме". Но теперь бабушкино лицо
выражало отчаяние.
- Боже мой, боже мой, ты ведь ребенок! - твердила она.
Папа, нервный, желчный, измученный, вскочил и, как всегда в минуты
волнения, забегал по тесной комнате, натыкаясь на мраморную доску буфета.
- Никуда ты не поедешь, слышишь?
- Конечно, не поедет, - подхватила бабушка, - у ребенка гланды, она
больна...
- Хоть была бы здорова, нечего ей там делать! - сказал папа.
Папа считал себя неудачником, он не успел закончить филологический
факультет Новороссийского университета, теперь работал счетоводом, получал
гроши, страдал. У него от волнения дергалось веко и странная гримаса
искажала временами лицо. Дину папа любил самозабвенно, он был молчалив,
редко ласкал ее, но баловал чем мог. Экономя на завтраке, он собирал к концу
недели немного денег и приносил Дине полфунта мармеладу или кусок дешевого
медового пряника. Зато как блестели папины глаза, когда Дина разворачивала
пакетик, ахала и, положив перед собой интересную книжку, читала и медленно,
кусочек за кусочком, поедала лакомство. Наверное, для папы это были самые
счастливые минуты.
Между родителями нарастало неудовольствие, ссор не было, возможно, их
скрывали от Дины, но с годами она узнала, что мама недовольна папой, что у
них разные взгляды. Мама была "из простых", когда-то папа увидел красивую
девушку, влюбился и женился на ней. То был неравный брак, ведь папа был
тогда студентом. Бабушка не возражала, ее покорила красота невестки. У мамы
были грустные темные глаза, окаймленные темными ресницами, нежное овальное
личико, лоб, щеки, шея были белыми и нежными, а пальчики - тонкие и
проворные, исколоты иголками. Рано осиротев, мама жила у богатых
родственников, которые отдали девятилетнюю девочку в мастерскую, где ее
обучили шить дамские шляпки. С десяти лет мама уже зарабатывала. После
революции она продолжала работать на хозяек. Во время нэпа мама шила шляпы
для мадам Кроль, жадной толстой женщины, которую все называли просто
Крольчихой. Мамины шляпки красовались за зеркальной витриной на
Дерибасовской, но получала мама очень мало. Когда же в Одессе открыли первую
государственную шляпную фабрику, мама поступила туда и там, как она
говорила, "стала человеком", вступила в партию. Но с этого времени начались
разногласия между мамой и папой. Папа отказался от учительства, он заявил,