"Игорь Сутягин. НШ - СВПШ (fb2)" - читать интересную книгу автора (Сутягин Игорь Вячеславович)

Рассказы Игоря Сутягина НШ -- СВПШ

-- Пусть присяжные решают, виновен он или нет, -- произнёс Король в двадцатый раз за этот день. -- Нет! -- сказала Королева. -- Пусть выносят приговор. А виновен он или нет -- потом разберёмся. Льюис Кэррол, "Алиса в Стране чудес"

Даже не знаю, можно ли сказать: "Прекрасно, разобрались"? Это хорошо, если выяснилось, что посадили меня из-за добросовестного исполнения приказа Ежова. Но что прекрасного в том, что Федеральная служба безопасности в начале XXI века руководствуется приказом НКВД 1937 года?!


Впрочем, для суда-то совершенно секретный энкавэдэшный приказ не мог ведь являться основанием? Должны были быть какие-то юридические нормы, по которым Сутягина назвали "шпиёном"? Как раз это и было всегда интересно -- по какой же статье меня осудили?


И ответ на этот вопрос совсем не так очевиден. Потому что 275-я статья Уголовного кодекса, которую мне вписали в приговор, основанием моего осуждения быть не могла. Это точно. Возьмите хотя бы Калужский областной суд. Он исследовал дело один год и один день. Изучению подвергли самую распоследнюю лежащую в деле бумажку, допросили всех экспертов, несколько десятков свидетелей… И всё равно итогом стал вывод: суду неясно, почему Сутягина обвиняют в государственной измене. ("Государственная измена" -- это так и называется та самая 275-я статья.)


Ещё бы суду было понятно! Вот вы как считаете, что нужно доказать, чтобы обвинить человека в шпионстве? Ну, видимо, сам факт того, что подозреваемый шпиён что-то вполне конкретное рассказал или отдал забугорным супостатам. Это -- в первую очередь. Потом надо бы проверить, что отдавал или рассказывал "шпиён" точно секреты -- потому как если пересказывал он передовицу из газеты "Правда", то какое же это шпионство! Наконец, хорошо бы ещё установить, что "шпиён" отчётливо понимал: отдаёт он именно секреты и как раз забугорным супостатам из какой-нибудь там ЦРУ или на худой конец "Сикрет Интеллидженс Сёрвис". Верно я ваши мысли излагаю? Верно? Вот и славно.


Должен вам сказать, что вы абсолютно правы: именно три этих вещи и образуют то преступление, которое в Уголовном кодексе именуется "Государственная измена в форме шпионажа". (За него-то мне и объявили приговор -- 15 лет в колонии.) И именно отсутствие в моём деле всех трёх этих вещей и заставило Калужский облсуд недоумённо спросить: "А за что Сутягина-то обвиняют?"


Первый пункт был и первым препятствием. Понимаете, Федеральной службе безопасности, строго говоря, так и не удалось узнать, что же такое Сутягин рассказывал совладельцу и одной из сотрудниц британской фирмы "Альтёрнатив Фьючерз" Шону Кидду и Наде Локк. Нет, конечно же его об этом спросили. Подозреваемый в шпионаже достал ярко-красный блокнотик-ежедневник -- и стал читать сделанные в нём краткие записи. Записей было много, читал их подозреваемый не подряд и далеко не все -- но именно прочитанное из красного блокнотика и было объявлено содержанием шпионской информации Сутягина.


Не знаю, как вам, а мне, честно говоря, теперь, через десять лет после произошедших событий, как-то тревожно за государственную безопасность нашей Родины. (То есть не за госбезопасность, в смысле "органы". У них-то как раз всё в порядке. А за безопасность нашей с вами страны.) Дело вот в чём. По всему уголовному делу "№ 52/203" чекисты щедро разбросали два утверждения. Во-первых, Сутягин-де следствию в установлении истины нисколько не помогал. А как раз наоборот. Путал всё, сбивая следователей с толку. И это понятно. Ведь второе ключевое утверждение ФСБ состояло в том, что Сутягин -- матёрый шпион. Я бы даже сказал -- шпионище. Настолько матёрый, что за всю историю страны с 1945 года подобных по матёрости -- не было. (Это не шутка, это -- серьёзно. Именно так и сказал в своей речи на суде государственный обвинитель Юрий Александрович Волгин. Два других прокурора, Найдёнов и Кузяк, это утверждение своего коллеги не прокомментировали. Может, им просто стыдно стало?)


Как раз после этих слов прокурора я и почувствовал, что мне по-настоящему страшно. За Родину страшно, не за себя. Ведь во всех 34 томах моего уголовного дела вы не найдёте ни одного доказательства того, что насчёт отданной англичанам информации сказал я -- правду.


А представляете, если я соврал? То есть просто взял и утаил истинное содержание сделанных для Кидда и Локк обзоров прессы. А потом последовательно придерживался избранной первоначально версии. (Делать это при моей матёрости было бы нетрудно -- ведь, расспрашивая о "переданных сведениях", мне всегда давали возможность пользоваться своим ярко-красным блокнотиком.) А чекисты не предприняли ровно никаких усилий для того, чтобы проверить показания матёрого шпиона. Никаких. (И недозволенных методов допроса ко мне не применяли. Точно не применяли -- спросите ФСБ, они вам подтвердят.) И прокуроры в суде таких попыток не предприняли.


-- Тот факт, что зачитанная Сутягиным из красного блокнота информация была передана им Кидду и Локк, подтверждается показаниями Сутягина о том, что переданная им информация записана в красном блокноте, -- приблизительно так в Московском городском суде сформулировал логику обвинения прокурор Найдёнов.


Вы бы, вот вы лично согласились бы с такой системой доказательств? Особенно учитывая записанное рядом -- и озвученное тем же прокурором утверждение, что ни одному слову Сутягина верить вообще нельзя? Н-да, жидковата доказательная база… И вот на её основе принимается решение об осуждении за государственную измену?! Э-э, как тут всё запущено!


То есть картина складывается довольно неприглядная. Шпион пойман -- и даже осуждён. Отбывает срок на Севере. Звёзды и должности получены. А какая именно информация утекла за рубеж -- так до сих пор и не известно! И никто ничего не сделал -- и не делает, -- чтобы узнать, какой ущерб причинён Родине.(1) Чтобы локализовать и устранить этот ущерб. Никто не делает. Страшно за Родину -- деятельность контрразведки даже не предполагает установление того, какие секреты враги похитили! А вам разве не страшно? За безопасность Родины -- при таком-то "усердии" её защитников. И за юридическую квалификацию "дела Сутягина" по 275-й статье…


Раз не знают, что конкретно передано -- как можно говорить, что передачу хоть чего-то конкретного доказали? Раз не известно наверняка, что передано, как можно доказать, что переданное составляет секрет, государственную тайну? Не вытанцовывается что-то 275-я статья…


Совсем отдельный разговор -- о субъективной стороне состава преступления. Видите ли, закон вообще-то утверждает, что государственную измену можно совершить только с прямым умыслом. Нельзя изменить государству случайно или по неосторожности -- тогда это точно не государственная измена. Так говорит закон -- и требует от обвинения доказать этот прямой умысел. Вот то самое ""шпиён" отчётливо понимает: отдаёт он именно секреты и именно представителям иностранной разведки". Странный, конечно, закон, очень много неудобств обвинителям создаёт, но -- Dura lex, sed lex.(2) Тут уж ничего не попишешь.


Что касается осознания секретов… -- похоже, с этим уже всё ясно. Ну нет никакой у прокуроров возможности доказать, что Сутягин ясно понимал -- отдаёт секреты, если прокуроры по-хорошему вообще не могут внятно и уверенно сказать, что же Сутягин на самом деле отдал! Насчёт же принадлежности "Альтёрнатив Фьючерз" к чужой разведке и осознания этого факта Сутягиным…


Отдали бы вы своего ребёнка, мучающегося с острым аппендицитом, в лечение машинисту тепловоза -- вместо хирурга? Правильно, и я бы тоже не отдал. Каждый должен заниматься своим делом. Машинист -- водить тепловозы. Хирург -- удалять воспалённый аппендикс. Определять, принадлежит ли тот или иной человек к чужой разведке, должен контрразведчик. Потому что умеет -- учился. Физик, пускай даже и работающий в Институте США и Канады Академии наук, не может определить принадлежность кого бы то ни было к разведке, что чужой, что своей. Ну не учили его на это! Так что с осознанием Сутягиным факта работы Кидда и Локк в военной разведке США, по-моему, тоже всё понятно.


Главное же, что и осознавать, похоже, было особенно нечего. Тут вот какая история. Следователи, работавшие по моему делу, вообще-то официально признали, что даже и их познаний совершенно недостаточно для ответа на вопрос: так разведчики Кидд и Локк или же нет? Для того, чтобы пролить свет на эту загадку, нужны ещё более специальные, чем у следователей ФСБ, навыки -- на этот счёт было вынесено несколько постановлений. (Все они тихо ждут своего исследователя в томе 9 "дела Сутягина".) По определению "разведывательной принадлежности" моих британских работодателей работал Научно-исследовательский центр (НИЦ) ФСБ России. Восемь месяцев работал! А затем заместитель начальника НИЦ по науке, доктор контрразведывательных наук (и такие, оказывается, существуют!) полковник В. Семёнов докладывал в суде результаты проведённого исследования. Слушали мы его, затаив дыхание.


-- Подтверждаете ли вы вывод своего экспертного заключения о том, что Кидд и Локк являются представителями спецслужб США? -- был вопрос суда полковнику.


После двухдневного допроса в зале суда полковник дал потрясающий ответ.


-- Я действительно не могу однозначно сказать, что они принадлежат к американским спецслужбам, -- вот что сообщил доктор наук Семёнов ошеломлённым слушателям.


-- Но в вашем заключении говорится, что Кидд и Локк -- кадровые сотрудники американской военной разведки! -- прозвучало уточнение.


Полковник был непреклонен.


-- У меня нет фактических данных, свидетельствующих о том, что Кидд и Локк принадлежат к разведке вообще и к военной разведке США в частности. Из материалов дела не следует, что Кидд и Локк являются представителями разведки вообще и кадровыми сотрудниками в частности.


Ну что я мог в такой ситуации "осознавать"? Я и не думал, что они чьи-то шпионы…


В общем, никак не конструируется из моего дела 275-я статья. Факт передачи чего-то конкретного не доказан -- потому что госбезопасности по большому счёту вообще неизвестно, что же "передано" (словам Сутягина верить нельзя, а перепроверить их не удалось -- потому что и не пытались). По этой причине затруднительно доказать и утверждения о "секретности" того самого неизвестного "переданного". И, соответственно, об осознании мною этой "секретности". Принадлежность британцев к американской военной разведке и вовсе повисает в воздухе… Нет, не могла юридически грамотно применённая статья 275 УК РФ стать основой для моего осуждения! Нельзя признать виновным в том, что не доказано! Конечно, если вы не Королева из льюискэрролловской Страны чудес…


Быть может, выручила бы суд статья 64 прежнего, хрущёвского УК РСФСР -- "Измена Родине"? Там хотя бы не нужно было доказывать осознание изменником чего бы то ни было, умысел просто постулировался. Так и говорилось: "Умысел на совершение преступления возникает у изменника в момент, когда в его распоряжение попадают сведения, составляющие государственную и военную тайну". Хотя тоже не получается. Ведь доказало же следствие, что никакими секретами я не обладал, допуска к ним не имел, красть -- не крал, разбалтывать мне тоже никто ничего не разбалтывал. А в отношении выписок из красного блокнота… Присяжные в Мосгорсуде, сравнивая обвинение с представленными мной газетами, не стесняясь громко гудели на своей скамье: "Здесь же это всё написано!"


Нет, и 64-я статья не подходила, "Измена Родине".


Спасти положение могла бы другая "Измена…" -- статья 58 ещё того, сталинского Уголовного кодекса. Статья 58-6 так и называлась -- "Шпионаж". Ну, а широта юридической трактовки "58-й" известна у нас, кажется, всем. Одно только останавливало: пускай "58-я" -- но и для неё больно уж несуразно смотрелась полная неясность того, в чём состоит шпионаж. "Шпионаж в форме чтения газет" (см. реплику присяжных) -- такое бы, пожалуй, даже и в НКВД всё-таки не прошло. А тут ещё вынужденные признания "научного" полковника… Так что и предположительно взращённая на тучной почве 58-й статьи юридическая конструкция, кажется, расползалась. И на её развалинах сиротливо торчали -- печными трубами на пепелище -- только две данности. Шпионаж, который не удалось доказать. И знакомство с американским военно-морским атташе. (Согласен, подозрительная вещь в глазах контрразведки -- особенно в свете приказа Ежова № 00698.)


Тут-то и осенило. Зачем в поисках юридического обоснования зацикливаться на судах? Ведь совсем рядом с 58-й статьёй -- внесудебное производство! Особое совещание, "тройки" ОСО. И их право выносить решения, основываясь не на статьях Уголовного кодекса, а на -- литерах. "Антисоветская агитация" -- АСА, "контрреволюционная троцкистсткая деятельность" -- КРТД. Очень удобно: приговор есть -- а вопрос о виновности можно в общем-то и не решать, не суд же всё-таки. Что за прелесть -- так практично! Тем более, что и литеры подходящие есть: НШ -- "недоказанный шпионаж". И СВПШ -- "связи, ведущие к подозрению в шпионаже". Как раз для Сутягина. Что ж с того, что недоказанный и по подозрению (а не за доказанную вину) -- зато ведь подходит!


Меня, кажется, так и осудили. Как у Льюиса Кэррола в "Стране чудес". Приговор вынесли -- а виновен ли, нет ли, есть доказательства или их просто не существует -- потом видно будет. Главное, основание нашли: литеры ОСО. Вот и президент подтвердил, отвечая на письма учёных: всё, мол, правильно, юридически всё верно. (То есть литеры подобрали -- безошибочно.) Кажется, и правда это не случайность, не ошибка -- политика. Сидит же ведь на Севере, десять лет уж сидит "шпиён" -- с квалификацией "НШ-СВПШ". Так и задумано? Пришло время сажать невиновных -- и взялись отрабатывать процедуру? Не зря же чекисты говорили в прессе, что "дело Сутягина" прецедентное…


Постскриптум


Между прочим, если вы не согласны с моей трактовкой насчёт применения литеров НШ и СВПШ, задумайтесь вот о чём. Помимо обвинений в связи с работой для "Альтёрнатив Фьючерз", были в моём деле и другие эпизоды. Меня обвиняли в шпионаже ещё за интервью корреспондентке московской англоязычной газеты "The Moscow Times" Наталье Шуляковской. И за беседу с военно-морским атташе посольства США в кафе "Русское бистро" на Новом Арбате. В обоих случаях содержание бесед было известно: интервью Шуляковской я давал по телефону (разговор записан и лежит в деле). За беседой с американцем сотрудники ФСБ вели видео- и аудионаблюдение (запись вовсю крутило РТР). Если нужно доказать или хотя бы предметно "сконструировать" шпионаж -- ситуация оптимальная, мне бы было не отвертеться. Записи-то, произнесённые слова -- в распоряжении контрразведки!


Оба эпизода без малейших усилий с нашей с адвокатами стороны были из обвинения исключены. Госбезопасностью. Оставили -- мутную историю с "Альтёрнатив Фьючерз", где содержание сведений не доказать, оно просто неизвестно ФСБ.


Им не нужен был доказанный шпионаж! Нужен был прецедент осуждения именно за -- недоказанный! По литеру НШ.


Подумайте об этом.


Август 2009 года.