"Пьер Сувестр и Марсель Аллен. Любовные похождения князя (Фантомас)" - читать интересную книгу автора

- Да, решено, но прежде я заскочу на улицу Брошан! Не могу же я без
предупреждения не ночевать дома две ночи подряд... Мама будет переживать,
решит, что меня убили.
Фирмена резко поднялась с пола.
- Ты что-то совсем меня заболтал, - продолжила она. - Так я никогда не
соберусь...
Она дошнуровала ботинки. В два счета водрузила на голову шляпку,
легонько и ловко взбила кудри, взгляд в зеркало придал ей бодрости:
- Морис, это из-за тебя у меня такие глаза? Злюка... В мастерской меня
засмеют...
Она вновь встала на колени у постели любовника:
- Ну, поцелуй меня! Будь умницей, раз уж ты не работаешь... До
вечера... До половины десятого...
- Половины десятого, а пораньше никак?
- Думаю, пораньше не получится. Я постараюсь...
Они снова поцеловались.
- До вечера, дорогой!
- До вечера, дорогая!
Последняя улыбка, последний взгляд на часы.
- Я побежала! - сказала Фирмена.


Глава 3

БОГАТЫЙ ЛЮБОВНИК

Площадь л'Опера, черный людской муравейник двух лестниц метро.
В тот же понедельник утром, когда время близилось к девяти, тысячи пар
глаз устремились на часы банка "Комптуар д'Эсконт", что расположился на углу
улицы Четвертого Сентября и авеню л'Опера, следя за неумолимой и роковой
стрелкой, которая так много значила для них. Стрелка показывала без десяти
девять. Одни безропотно принимали ее приговор, другие бунтовали:
- Да эти часы врут, постоянно спешат! Спорю, мои идут точнее...
Стрелка бесстрастно продолжала свой ход и, несмотря на сыпавшиеся
упреки, привлекала все большее внимание. Может, она и правда ошибалась? Увы!
Пытающиеся ее уличить были бессильны, ибо знали, что не стоит покушаться на
столь официальный механизм, как банковские часы, удостоенные чести сообщать
прохожим время!
Те, кто с такой тоской взирал на часы "Комптуара д'Эсконт",
принадлежали к многочисленной армии служащих, продавцов и работниц,
последние двадцать пять минут бороздивших элегантные окрестности площади
л'Опера.
Этим утром работницы запаздывали чаще, чем обычно, что было объяснимо.
Накануне они притомились, поздно легли, ужинали всей семьей, предавались
любовным утехам; в мастерскую же теперь влетали пулей, браня про себя
начавшуюся рабочую неделю, но глаза их еще светились вчерашним весельем, а
души ликовали при воспоминании о счастливых часах!


На Рю де ла Пэ, возле заново отстроенного известным модельером