"Дмитрий Суворов. Все против всех (Неизвестная гражданская война) " - читать интересную книгу автора

годы.
В этой жуткой истории у Урала своя, особенно трагическая страница. Если
трагедию казака в годы гражданской войны можно назвать крестным путем, то
Урал - это подлинная Голгофа. Роль палача Уральского казачества выпало
сыграть Чапаевской дивизии. Фурманов свидетельствует: едва вступив на
казачью землю, Чапаев "уловил, что с казаками бороться нужно иначе, чем с
насильно мобилизованными колчаковскими мужичками...Главное здесь - не
захватывать территорию, главное - уничтожать живую силу". И это стало
обычной практикой. Описывая в одном из своих стихотворений известную
историю контрудара казаков атамана Толстова против занятого чапаевцами
Лбищенска (в ходе этой операции и оборвалась жизнь Василия Ивановича),
поэт Михаил Зенкевич написал:


Но, оправившись от заминки,
Справили чапаевцы по ним поминки.


И далее - описание, как по всей земле казачьей не осталось ни кола, ни
двора - ничего... Снова Дикое поле, не тронутое лемехом плуга. Как будто и
не жил здесь человек.
Такой масштаб террора не имеет аналогов в практике расказачивания в
других регионах. А вот и результат. Если на Дону и Кубани население все же
осталось (это зафиксировано для Дона - Шолоховым в "Тихом Доне", для
Кубани - Фурмановым в романе "Красный десант"), то казачество
Оренбургского и Уральского войск было поставлено перед альтернативой:
поголовное уничтожение с женами и детьми или исход "всем миром". Казаки
выбрали второе. И начался, пожалуй, самый беспрецедентный эпизод
гражданской войны, перед которым меркнут даже "ледовый переход"
каппелевцев и знаменитая врангелевская эвакуация из Крыма.
Уральские и оренбургские казаки уходили на юг, через пески Средней
Азии, всем народом. С наседающей на пятки смертью уральцы прошли вдоль
всего казахского и туркменского берега Каспия до Ирана, через Иран - к
водам Персидского залива, где их подобрали английские военные корабли и
перевезли в Австралию. Там их потомки живут и доныне, не забывая родного
языка. А оренбуржцы отступали восточнее - через пески и оазисы. Часть их
пыталась укрыться в Хиве, столице тогда независимого Хорезма. Но красные
пришли и туда, уничтожив суверенитет этого среднеазиатского государства, и
оренбуржцам пришлось уходить еще южнее - в Иран, где они поступили на
службу к шаху Реза Пехлеви. Большая же часть казачьих войск во главе с
самим Дутовым прорвалась в Семиречье (район Алма-Аты), где соединилась с
казаками-сибиряками Партизанской дивизии атамана Анненкова и с боями ушла
в Синьцзян - одну из западных провинций Китая. Там оренбуржцы и сибиряки
надеялись найти отдых и силы для дальнейшей борьбы.
Но их Голгофа была еще впереди.


Первые пограничные конфликты,
или Зарубежный след бойцов уральского сопротивления