"Олег Суворов. Злой Город (повесть)" - читать интересную книгу автора

поцелуев, когда взаимная страсть упирается в необъяснимое "нет", чтобы потом
долго искать обходные пути вокруг этого ненужного препятствия. Но когда она
осталась в одних колготках и Дмитрий уже готовился к последнему,
решительному усилию, произошло вдруг нечто неожиданное. Лена вырвалась из
его рук, вскочила с постели и, упав на колени перед угловым шкафом,
принялась горячо молиться. Какое-то время Дмитрий был настолько растерян,
что даже успокоился, однако затем, почувствовав весь нелепый комизм
ситуации, подошел и нежно поднял ее с пола. Она уже не сопротивлялась и
позволила раздеть себя до конца, произнеся при этом только одну фразу,
которая тогда заставила его лишь усмехнуться, но запомнилась на всю жизнь:
"Пусть этот грех ляжет на твою душу". Он с этим охотно согласился, тем более
что "грех" был чрезвычайно приятен, а Леночка оказалась умелой и страстной.
Через неделю настала пора уезжать и надо было во всем сознаваться. Не
зная еще, как она к этому отнесется, он пригласил ее в один из
безалкогольных баров Невского проспекта, "чтобы кое-что рассказать". Она
пришла туда, бледная и серьезная, как-будто заранее что-то чувствуя, и даже
не улыбнулась, когда он весело спросил:
- Как, по-твоему, мужчина может добиться того, чтобы красивые девушки
бросались ему навстречу с радостным визгом?
- Не знаю.
- Очень просто - оказаться в этот момент рядом с их родственниками или
возлюбленными.
Ее серьезность так замечательно сочеталась с темно-фиолетовыми
колготками, такого же цвета пушистым свитером и губной помадой, что она была
очень хороша и он искренне жалел о своем отъезде. Узнав причину, Лена,
которая, видимо, ожидала чего-то худшего, вроде "жена и двое детей", громко
и облегченно расхохоталась.
Увы! Поехать с ним в Москву она не смогла ни тогда, ни после, а на все
его телефонные просьбы разрешить приехать ему отвечала, что в данный момент
очень занята. И их недолгий, но такой чудесный роман тихо, хотя нельзя
сказать что безболезненно, увял, как бы символизируя собой элементарную
истину, что из простого, даже самого невинного обмана, счастья не вырастет.
Тем не менее слово "Ленинград" звучало для Дмитрия как город Лены.
"Интересно, спит ли уже Света и что ей там снится? Пока мое крохотное Я
перемещается вместе с бренной оболочкой по этой огромной и нелепой
территории, именуемой Москвой, все силы души моей, которая сама по себе
существует вне пространства и времени, поскольку мысль не материальна и не
сможет нигде находиться, устремлены туда, где... а вот интересно, как она
спит - на боку или на спине? Скоро я это узнаю... Все-таки замечательно, что
я возвращаюсь не с отчаянием, а с надеждой. Жаль только, что у меня нет
машины, а не то пришлось бы уподобляться Швейку в его знаменитом
будейовицком анабазисе. Да и вообще, красавиц всегда надежнее иметь под
боком - на переднем сиденье собственной машины, а не отпускать гулять одних
по московским тротуарам. Вот странно, небо то внушает надежды, а то навевает
тоску, мы как бы окрашиваем его в тона собственного настроения, а потом к
нему же и обращаем взыскующие взоры..."
Пора было переходить на другую сторону, что он и сделал, едва не
застряв каблуком в трамвайном рельсе. Возле метро "Сокол" светящиеся часы
показывали пять минут четвертого, но было заметно немалое оживление - мимо
Дмитрия, не обратив на него внимания, прошли какие-то темные фигуры,