"Олег Суворов. Злой Город " - читать интересную книгу автора

смотрительница), Дмитрий заскучал. А когда он узнал, что сам Достоевский
никогда и не жил в этом доме, а "Братьев Карамазовых" начал писать в
гостинице, которая находилась снаружи монастыря, со стороны реки, и была
разрушена во время последней войны, то совсем разочаровался и, оставив
Погорелова беседовать со смотрительницей, вышел на крыльцо.
"Интересно было бы завести любовницу в таком месте, - закуривая и
выпуская дым в голубое небо, лениво подумал он, - насколько же романтичнее
заниматься любовью в скиту... Фу, черт, какие дурацкие мысли, а все потому,
что похмелье замучило... Где там этот чертов Погорелов, пора наконец за
пивом". Он уже повернулся было, чтобы войти в дом, как вдруг его внимание
привлек звонкий детский крик. Дмитрий застыл на месте, потому что прямо по
зеленой, неутоптанной траве скита, непонятно откуда появившись, не спеша,
шли в его сторону девочка лет пяти и стройная молодая женщина не старше
двадцатипяти лет, причем обе были одеты в белые платья.
- Что за прелестное виденье, - сквозь зубы пробормотал он и вновь
присел на перила веранды.
Девочка радостно прыгала и теребила мать, которая улыбалась и что-то ей
говорила. Чем ближе они подходили, тем более внимательным становился взгляд
Дмитрия - женщина была замечательно красива. Ее кожа, покрытая ровным,
светло-шоколадным загаром, чудесно гармонировала с распущенными каштановыми
волосами. Ослепительно белое платье застегнуто на пуговицы и стянуто в талии
поясом, а удивительно пикантные ноги, ставшие от загара блестяще-лаковыми,
обуты в белые туфли на высоких каблуках, более предназначенные для танцев,
чем для хождения по траве. Когда она подошла совсем близко, Дмитрий
прямо-таки ощутил исходящий от нее аромат бодрости и здоровья, увидев, как
подол этого отглаженного и накрахмаленного платья, расстегнутый внизу на две
пуговицы, легко скользит по упругим, лаковым ногам, обнажая стройные колени.
От легкого аромата ее духов кружилась голова и неудержимо тянуло
прикоснуться к этой спелой и свежей упругости. Поднимаясь по деревянным
ступеням и проходя мимо взволнованного Дмитрия, она внимательно насмешливо
взглянула на него умело накрашенными глазами и, наклонившись к дочери,
сказала:
- Подожди меня на улице, Даша, а я пойду поговорю с Марьей Петровной.
- Хорошо, - кивнула дочь, а мать, сопровождаемая восторженным взором
Дмитрия, простучала каблуками по веранде и скрылась в доме. Почти сразу же
после ее ухода девочка приблизилась к Дмитрию и доверительным тоном, как
старому другу - так могут обращаться только дети, - сказала:
- Вы там ходите поосторожнее, а то у нас бык на всех бросается.
- Какой бык? - не понял тот.
- Бык из колхозного стада. Оно сейчас на речке пасется. Знаете, какой
страшный!
- Да уж, представляю себе... Зато какая у тебя мама красивая! Вы откуда
взялись-то?
- А мы здесь живем. А моя мама работает экскурсоводом в музее.
- Постой, постой, а кто же тогда Марья Петровна?
- А она смотрительница. А вы что здесь делаете? - у девчонки была очень
симпатичная загорелая мордашка и такая забавная манера растягивать гласные,
начиная каждое предложение с буквы А, что Дмитрий невольно стал ее
передразнивать.
- А я пришел осмотреть музей. А где вы с мамой живете?