"Олег Суворов. Злой Город " - читать интересную книгу автора

и быть ею любимым. Все остальное было вторичным - и угроза увольнения с
работы, и указ президента о роспуске Верховного Совета, и несущиеся со всех
сторон заклинания об угрозе гражданской войны. Пусть воюют и занимаются
политикой те, у которых нет любви, тем более что любящих и красивых женщин
все равно на всех не хватит. Но ведь и он пока еще был не слишком уверен в
чувствах Светланы, а потому не особенно боялся потерять то, чего еще
фактически и не имел. Ему было слишком хорошо известно, что такое минутные
женские слабости и как жестоко они потом могут обернуться
невозмутимо-наигранным вопросом: "Ну и что?"
Дмитрий поднял воротник плаща, чтобы укрыть шею от холодного осеннего
ветра. Он любил осень и радовался, что их роман развернется именно осенью, в
тот самый период года, когда он жадно ощупывал раздувающимися ноздрями
обнаженную полноту жизни и становился немного похож на шального кота - запах
сырых, прелых листьев пробуждал в нем обостренную чувственность. Любая, не
слишком холодная осенняя ночь вызывала в нем не меньший эротический трепет,
чем самые знойные летние вечера. Ему всегда казалось, точнее, он просто
верил в это, как в мечту, что однажды, поздним осенним вечером, он
познакомится с одинокой красивой женщиной с пышными длинными волосами, в
светлом плаще и изящных сапогах. Дмитрий живо представлял себе эту сцену -
он будет слегка пьян, а улица пустынна, но стоит ему заговорить, а ей
ответить - и они почувствуют себя знакомыми тысячу лет, и оба обрадуются
этому чувству.
И пусть это произошло не осенью, а летом, и не в Москве, а в Козельске,
но Светлана так походила на ту одинокую осеннюю красавицу из его мечты, что
он ждал ее с удовольствием, повторяя про себя придуманный им самим афоризм:
"лучшие часы жизни мы проводим в ожидании любимых женщин, худшие - в
ожидании самого ожидания".
- Внимание, автобус Козельск - Москва прибывает на пятую платформу.
Дмитрий вздрогнул и, переложив букет алых роз из одной руки в другую,
поспешно закурил, потому что опять - и в который раз - ужасно разволновался.
Светлану он увидел сразу, как только она вышла из автобуса, поставила на
землю большую зеленую сумку и огляделась по сторонам. Вслед за ней из того
же автобуса вышел высокий, спортивного вида парень, который принялся ей
что-то говорить, указывая то на сумку, то в сторону метро, но она рассеянно
улыбалась, отрицательно качала головой и всматривалась в снующую толпу
людей.
Скрытый уличным фонарем, увешанным рекламными щитами, он почти минуту
жадно изучал ее, чувствуя, как волнение переходит в восторг. Все еще
загорелая, с распущенными волосами, умело и эффектно накрашенная, в
элегантном белом плаще и изящных полусапожках она производила более сильное
впечатление, чем тогда в Козельске. Пытавшийся ее уговорить парень с явной
досадой отвернулся и пошел прочь; Дмитрий выждал минутную паузу и вышел
из-за своего столба.
- Привет.
- С приездом. Это - тебе.
- Спасибо.
Она подставила губы и они чуть смущенно поцеловались.
- Ты просто чертовски хороша. Я и раньше догадывался, что совершенство
беспредельно, но сегодня в этом убедился окончательно.
- Ох, какие мудреные комплименты отпускает этот коварный столичный