"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

ПОЖАРЕ ВЫНОСИТЬ В ПЕРВУЮ ОЧЕРЕДЬ". Вокруг него толпа друзей и почитателей.
Звенит над ним хор вопросов: "А знаешь, Салымон?", "А не забыл, Салымон, как
мы тогда в Болгарии?", "А помнишь, Салымон, той ночью?"
Все помнит, все знает Салымон. Весел. Улыбка на лице, испохабленном
шрамом на всю щеку.
- А если, Салымон, ротный сейчас появится?
- Да я его через хрен переброшу! Покатилась 13-я рота смехом.
- А если, Салымон, командир бригады вдруг появится?
- Да я ему так двину меж рогов, по проходу лететь будет, все табуретки
на уши намотает!
И вновь смех ему ответом.
- А если, Салымон, вдруг сам Зубров появится?
- А что мне Зубров? Что ж я, Зуброва испугаюсь? Понятно, что к Зуброву
особое отношение. Я ему очень вежливо скажу: я вам прошу оставить мою
хазу...
Уже завершая фразу, почувствовал Салымон, что смеха в ответ не будет. И
не договорил Салымон в разом затихшей казарме. Повернулся, соображая причину
внезапной тишины...
И напоролся Салымон на взгляд.
Совсем рядом, кто знает, как сюда попавший, стоял в проходе полковник
Зубров, бывший командир 1-го батальона, где Салымон службу начинал, затем
командир 7-й бригады спецназа, а теперь уже - начальник разведки всего
Одесского военного округа.
Покорял Зубров всех и всегда. Покорял уже тем, что в любой ситуации у
него сапоги сияли. Грязь к ним вроде и не липла. В любой обстановке, на
самом грязном полигоне мира, на Широколановском, например, где пехота веками
глину месила, утопая в ней, сапоги его все равно переливались серебряным
блеском. Никто не знал секрета сапог его: то ли по воздуху он летал, то ли
щетку всегда с собой носил и уделял сапогом все время, оставаясь один.
А еще удивлял Зубров многими шутками. Улыбкою своею дьявольской, к
примеру. Никто никогда в унынии его не застал. Ослепительная усмешка его
была известна всему городу, как и всем городам, по которым его служба
носила. Вот и сейчас стоял он и улыбался насмешливо и весело, и толпы,
готовой озвереть, совсем не боялся, и потому за спиной его уже полностью
непокорные дембеля украдкой складки на одежде поправляли, ремни незаметно
подтягивали. А девки срамные, вроде почувствовав некую силу, упорхнули все
разом, да так, что найти их было совсем уж непросто
...Непонятно было Салымону, откуда у этого дьявола в полированных
сапогах храбрости взялось появиться в 13-й роте. Откуда сила его исходит,
которая сразу придавила своеволие внезапно притихшей толпы. Ну если б с
автоматом в руках появился, то понятно, а то ведь без автомата, без охраны.
И, видимо, именно отсутствие оружия и охраны, именно эта улыбка беззаботная
и прижимала волю остальных, заставляя умолкнуть всех разом. Полежал Салымон
еще совсем недолго и, ссутулившись слегка, нашел нужным встать,
переваливаясь с ноги на ногу, соображая, как бы шутку свою нейтрализовать.
Посмотрел на ладони свои, на носки сапог, почесал в затылке и
поинтересовался:
- Я, товарищ полковник, надеюсь, не обидел вас?
- Успокойся, Салымон, не обидел. Обижаются только слабые люди. На
обиженных хрен кладут и воду возят. Ты ж меня, надеюсь, к слабым не