"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

рейда по партийным вагонам.
- Ух ты, Люба моя, узнаю платочек! Дай-ка вязку глянуть... Точно, наша!
- Чего - ваша? - не поняла Любка.
- Оренбургской зоны продукция - вот чего! Я ж там сидела! Я таких точно
знаешь сколько навязала? У нас начальница была - кровь из зубов! Чуть норму
не выполнишь - пятнадцать суток. А ШИЗО там было - на носилках выносили!
Любка припомнила, что Сонька, и точно, сколько-то сидела то ли за
мошенничество, то ли за нарушение паспортного режима. Ей почему-то стало
неловко, и она повела плечами под платком:
- Вот так носишь-носишь - и не знаешь... Может, на нем чьи слезы...
- Ничего, носи! - жизнерадостно заявила Сонька.
- Для своей сестры не жалко. Это только противно, когда в таких платках
матерей в кино показывают - с понтом символ родины. Нам такое кино раз в
лагере крутили. Так девки как увидели - так и хором заорали:
- Мамочка, не бросай меня в колодец!
Ну, свет, конечно, зажгли, разбирательство... А хрен найдешь, кто в
темноте кричал!
- Ты у кого сегодня была, Зин? - спросила Сонька без всякого перехода.
Зинка Гном скорчила рожицу:
- У Борова. Ну ж и паскуда!
- Секретарь обкома - что ты хочешь.
- Он, когда совсем раскочегарился, стал мне сулить, что к себе в
секретарки возьмет. Я сразу усекла, что он плату зажилить хочет, а вместо
того будет кормить светлым будущим.
- Специальность у него такая, Зинуля! - рассмеялась Любка.
- А ты что?
- А я ему говорю с понтом, что я неграмотная. А он говорит - это не
влияет, если я буду служить с душой.
- Ишь на что рот разинул! Что ж ты, Зин, ему одной фигурой не угодила?
- Не смейтесь, девки, у меня и так нервы наружу. Кончил, зараза, и
сразу надулся: без штанов, а важный. И все поторапливал, пока одевалась. Как
до платы дошло - стал финтить. Колбасу отдавать не хотел и сразу идейную
базу подвел: продукт, мол, дефицитный, может для большего пригодиться. А я,
мол, молодая-здоровая, мне колбасу есть - только фигуру портить. Я его
спрашиваю: кто ж у нас в поезде болен? Давай, говорю, колбасу - я отнесу. А
он мне: "У меня печень больная!"
В общем, пригрозила я, что Салымону пожалуюсь. Салымон меня жалеет, он
знает. Только тогда отдал. Обозвал отбросом общества напоследок. Я в порту
восемь лет работала - такого не видела.
- Это точно, - подтвердила Сонька, - с моряками или со шпаной куда
лучше. Фингал, правда, могут поставить по пьяни - да уж и приласкают
обязательно. И лекций не читают, и платят, как договорились. А эти... Хоть
бы один спасибо сказал после постели или подарил что-нибудь. Жадные они.
- Ладно, девочки! - махнула Зинка рукой. - У меня сегодня день
рождения, гулять будем! Режь, Люба, колбасу: испортим фигуры!
Тут в купе влетела Катька Цыпа с несессером в руках и бутылкой под
мышкой.
- Ой, девки, что я расскажу - со смеху вымрете! Только давайте выпьем
сначала.
Усевшись рядом с Любкой, она бросила несессер на столик.