"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

в одних джинсах, с полотенцем вокруг пояса. Ему очень нравилась процедура
обливания у колонки, и он всегда уходил от нее последним.
- Иван, Виктор, а вы имели обливание? Или вы не успели?
- Успели, Поль, успели. Закаляйся, друг. Погоди, я тебя еще снегом
обтираться научу, чудо ты мое инопланетное! - заулыбался Драч.
И тут к ним подошли трое. Зубров глянул вопросительно.
- Я первый секретарь Одесского обкома партии Званцев, - произнес тот,
которого Зинка так непочтительно назвала Загривком.
- Так вот, мы с товарищами Петренко и Корковым пришли с вами,
полковник, побеседовать. По поручению товарищей. Разговор серьезный, без
посторонних. Пройдемте к вам в купе.
Зубров приподнял бровь.
- Докладывайте здесь. Потом я буду занят. Званцев вскинул оба
подбородка:
- Вам, очевидно, полковник, по молодости лет не доводилось обслуживать
ответственных работников.
Порядков не знаете. А такая халатность, между прочим, на вашу карьеру
может очень и очень повлиять. Вчера я выяснил, что номенклатура ЦК у вас
находится на том же пищевом довольствии, что и ваши солдаты с офицерами.
- А вам бы чего хотелось?
Зубров произнес это тихим голосом, очень мягко, что Званцев воспринял
как неуверенность. А напрасно.
- Ладно уж, полковник, так и быть, я не злопамятный. Ошибиться всякий
может. На то мы и есть, чтоб молодежь воспитывать. Я вам растолкую. Паек для
ответственных работников должен быть особый. Уравниловку разводить никто вам
не позволит. Я понимаю, что условия походные и черной икры может и не быть.
Но как бы с продуктами плохо ни было, а номенклатура должна быть выделена.
Это фундамент. Социализма без этого быть не может. Или вы думаете, что наша
партия больше семидесяти лет ошибалась? Так что извольте изыскать резервы.
Далее. Наш обслуживающий персонал в Одессе остался. Временно. Вы из
ваших людей выберете наиболее достойных, офицеров разумеется. Кофе там по
утрам разносить и прочее. Солдатам вашим запретите к нам в вагоны заходить.
Сапогами грохочут, будят. Если там туалет надо почистить или что - пускай в
тапочки переобуваются.
И последнее. Теснота в вагонах непереносимая. Некоторым купе на двоих
делить приходится, представляете? И тут же в поезде женщины, неизвестно как
проникшие. Тоже место занимают. Вы думаете, Москва вас за это по головке
погладит? Я, впрочем, пока прямую связь не требую. Но уж как хотите -
жилплощадь нам расширьте.
Ноздри Зуброва начали раздуваться. Драч, хорошо знавший полковника,
такое уже видел и предвкушал, что будет дальше. А Званцев продолжал:.
- Солдаты у вас, очевидно, не проинструктированы, кого везут. Так вы им
растолкуйте. Я вот вчера вечером велел одному у нас в вагоне пол подмести, а
он меня матом. Солдата тут, пожалуй, винить нельзя, он без погон не
разбирается, кто есть кто. А вот командир куда смотрит?
- Это какой же солдат вас так? - поинтересовался Зубров.
- Огромный такой, больше двух метров ростом.
- Младшего сержанта Салымона ко мне! - распорядился Зубров в
пространство.
- Правильно, полковник. Учитесь.