"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

- Посмотришь сам. И при тебе же я кусочек отрежу с краешку - пошлешь на
экспертизу. Ты ведь небось для себя ищешь?
На это Вилли предпочел не ответить. Харальд Пламмер не любил
афишировать свои контакты.
- В общем, не мое дело. За сто пятьдесят тысяч отдам картину, хоть и
жалко. Сделай с нее слайд, организуй проверку как хочешь - хоть в Америку
посылай. А картина подождет, она кушать не просит.
- Но ты ее никому не отдашь?
- До тех пор, пока цену не перебьют... Я же деловой человек, Вилли!
Поторопись, если заинтересован. И деньги, пожалуйста, бумажками по двадцать
долларов. Большие купюры людей нервируют.
Вскоре Санек провожал окончательно утешенного Вилли домой. С таким
надежным другом не проблема была поймать такси на ночной улице. Племяш вел
машину следом за такси - на всякий случай.

Глава 11

МЕНТАЛИТЕТ

Гадать Любка и впрямь умела: бабушка научила в детстве. Но по опыту
молодых своих забав знала, что карты порой раскладываются верней, чем того
бы всем хотелось. Пару раз она сдуру брякнула, что прочла, не пытаясь как-то
отцензурить. И поняла, почему в старину принесшим худые вести рубили головы.
Тех нагаданных ею развода и смерти хватило Любке для того, чтобы поумнеть и
разработать новый метод. При этом врать впрямую она боялась: бабушка
предупредила, что небезопасно. И Любке вовсе не улыбалось проверять на себе,
предрассудок это или нет.
Теперь отбою не было от солдат. То ли их привлекали охальные
изображения на картах, то ли сам процесс гадания, но Любка поняла: пока у
нее не перебывает весь эшелон - сопротивляться бесполезно.
- На сердце у тебя бубновая дама - светленькая, значит. Пиковой рядом
не видно, так что все у вас выпадает хорошо. Зинка Гном скорчила рожицу:
- Я б ей, пиковой, показала! Все расхохотались, кроме Салымона. Он
почему-то смутился и цыкнул:
- Тише, черти! Мне гадают или кому? Не встревайте!
- А ты, Салымон, позолоти ручку - тогда не будем!
- Я те счас позолочу лицевой угол! Давай, Любка, дальше.
- А дальше, Салымон, не очень понятно: будет тебе дело какое-то
большое. Стой, дай еще разок раскину... Да, уж такое большое, что ты даже
сам понимать не будешь поначалу, чего натворишь. Но к худу или к добру - не
разберу: дальше путаница какая-то начинается. А ну-ка, руку покажи! Нет,
рука как рука, тебе по ней еще двух деток иметь положено. Похоже, Салымон,
что ты это дело сделаешь, но судьба у тебя в другую сторону пойдет, от него
независимо.
- Ну и черт с ним, раз двое деток. И так, значит, мороки хватит.
Спасибо, Любка.
- Кушай на здоровье. Кто там дальше? Ты, Федя? Федор Брусникин послушно
сдвинул колоду и на Любкин приказ думать о своем сердечном желании так
комично взялся за голову, что вызвал смех и аплодисменты.
- Пошути, Федя, пошути - и судьба с тобой пошутит, - сказала Любка