"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

на ней произошла авария. Системы аварийного охлаждения вышли из строя. Как в
Чернобыле. Только об этом шуму было меньше: не до того. Взрыв при этом
получился слабый, реактор не такой мощный. Тепловой выброс, которого только
и хватило, чтоб регулирующие стержни снести. Сначала даже обрадовались, что
взрыв маломощный. Думали, этим и кончится. Полк, в котором я служил, бросили
на оцепление. Мы под самой станцией стояли: заражение вначале было
небольшое.
А реактор, оказалось, продолжал греться, пока все в нем не расплавилось
А когда расплавилось - вниз пошло. Прожгло плиту, на которой реактор стоял:
два метра бетона - только так... И дальше пошло, пока до грунтовых вод не
добралось.
Теперь там самый большой в мире гейзер. Каждые два часа столб
радиоактивной воды на двести метров выбрасывает. А ветер водяную пыль,
конечно, несет. После первого выброса из нашего полка в живых остались
только те, кто в увольнении был. И я в том числе. Теперь там и правда ничего
живого, а гейзер все бьет. До этого дела некоторые ученые, мать их так, под
землю атомные станции предлагали прятать. А оказалось - под землю еще
опаснее...
- Хватит тебе в технические дела вдаваться, - прервал лейтенанта
Зубров.
- Доложи, машинист, как нам Воронеж обойти.
- На Сталинград поедем, там вдоль Волги до Сызрани, а оттуда через
Пензу и Рязань на Москву.
- А по этой дороге атомных станций нет?
- Атомных нет. А вот химический комбинат в Саратове имеется.
- Вот черт... А с ним что стряслось?
- Вроде пока ничего. Пока.

Стоит на горизонте баба исполинская, с мечом занесенным: Сталинград.
Приказал Брежнев у Сталинграда поставить памятник, да такой, чтоб за сто
километров меч из-за горизонта виднелся. Вот и виднеется. А зачем, для чего,
никому непонятно... Объясняли народу, что, мол, в честь блестящей победы. Но
победа такой была, что стыдно объявить число потерь. Ляпнул кто-то, что,
мол, двадцать миллионов Советский Союз потерял, и пошел слух по миру гулять,
и давай эксперты тот слух повторять. Эксперты тоже ведь люди, такие же
славные люди, как пулеметчики у батьки Савелы: услыхал что интересное, ну и
повтори. И никого не интересует источник, который о двадцати миллионах
первым ляпнул. А самым первым был американский президент Джон Кеннеди,
который о России знал ровно столько, сколько ему советники подсказывали, а
уж где советники информацию брали, то нам неведомо. Одним словом, спросил
президент, не подумав: "Сколько миллионов положили? Уж не двадцать ли?" -
"Ага, - отвечает Хрущев, - именно так - двадцать". Так слух был рожден и
пошел по свету экспертами цитироваться. А если бы американский президент
навскидку определил бы потери в десять миллионов, так и было бы их десять.
Встал эшелон в тени монумента, особого почтения нет к нему. Брехня, она
и остается брехней, хоть ты ее в тысячи тонн железобетона отлей. Правду
сказали бы, так, может, и уважение появилось бы. В общем, не до статуи
батальону. Прошла команда: бриться, стричься, в бане мыться, песни петь и
веселиться! И веселится батальон, и моется, фыркая, и бреется, шеяку бычью к
зеркалу вздернув, и тельняги стирает, на ветру выстиранные поразвесив. На