"Виктор Суворов, Ирина Ратушинская. Золотой эшелон " - читать интересную книгу автора

сейчас представляется уникальный шанс. Мы еще достаточно молоды, чтобы
пуститься в бурное море приключений, но, с другой стороны, достаточно
зрелые, чтобы здраво обо всем судить. Весь коммунистический мир меняется, а
Москва - в центре всего. Ну, как бы тебе сказать, - для Москвы наступает
золотое время, такого не было со времен царя. Горбачев войдет в историю как
второй Петр Великий. Знаешь, как его называют в ЦРУ? "Ужасно ужасный" - вот
как Если удастся сейчас, так сказать, вскочить на поезд - до конца дней
этого не забудешь. Елки-палки, в конце концов, ведь это твой народ, ты
говоришь по-русски, чего тебе еще? Да ты и не женат, а девки ни на кого так
не бросаются, как на американцев. Поверь уж мне. - Счастливая улыбка и еще
один глоток пива. - Понятно, партнером твоим я быть не могу, но помочь
провернуть эту операцию я сумею. Ты старый друг, и я буду счастлив помочь
тебе сколотить копейку. А кроме того, - Хардинг расхохотался во весь
голос, - если ты эту операцию провернешь, я смогу ездить в метро без
противогаза.
- Может, съездить туда и посмотреть на месте?
- Вот это молодец! Мой отпуск почти кончается. В начале мая я должен
вернуться в Москву. Приезжай сразу после майских праздников, и мы это дело
прокрутим. Ты поможешь мне с русской грамматикой, а я покажу тебе Москву. И
если ты в самом деле решишься заняться бизнесом в Союзе, тебе совсем не
помешает влиятельный друг в цитадели капитализма.
Вернувшись в свою комнату, Росс снял галстук, брюки, сбросил ботинки и
уставился на себя в зеркало. На него смотрели пустые глаза и ничего не
выражающее лицо. Что бы, думал он, сказала бы бабушка Александра, если бы
она узнала, что ее внук-американец собирается заняться торговлей с
большевиками? Но ведь большевиков больше нет? Все газеты и телевидение
твердят, что холодная война окончилась, что Горбачев изменяет все к лучшему.
Русские становятся такими же нормальными людьми, как и мы. Вилли там жил, и
это здорово. Все открыто. Что-то как бы сжалось в его промежности, и он
подумал: а какие там замечательные женщины. С этой мыслью он и уснул.

К тому времени, когда Росс добрался до Москвы, он понял, что его друг
Хардинг сильно недооценил возможности сделать деньги в Советском Союзе.
Разговоры с американскими антикварами, будь-то в Чикаго или в Нью-Йорке,
показали Россу, какую громадную ценность приобрели сейчас предметы русской
старины. Да и не только старины - американцы как безумные покупали советские
командирские ремни, часы, водку, икру и даже советские футболки с надписями.
Что уж тут говорить про Шагала! Однако спрос резко превышал предложение - в
избытке были лишь сделанные под Палех или Мстеру коробочки, туристское
барахло. Если Росс сумеет привезти настоящий антиквариат - что-что, а
покупатели-то найдутся. Да и прибыль, заверили его, будет немалой.
Такой же энтузиазм во всем, что касалось Советского Союза, разделяли и
представители американской торговли вообще. Представитель фирмы,
производящей мыло, заверил Росса, что его фирму весьма интересует
предлагаемая Россом сделка. Важно, подчеркнул представитель фирмы,
обеспечить твердую гарантию со стороны русских, а затем обращайся в
чикагский банк - и никаких проблем. Да что там, мыльная фирма и сама готова
ссудить Россу деньги на условиях еще более выгодных!
Вот почему Росс уже не мог не думать о потрясающих иконах, роскошных
женщинах, издающих поэтические стоны, вжимая в него, Росса, свои