"Ф.Д.Свердлов. Ошибки Г.К.Жукова (год 1942) " - читать интересную книгу автора

достоинство. Именно поэтому им было достаточно только сказать - и все
немедленно подчинялись, ибо их не только уважали, но и верили в них. А
уважение, вера и любовь к начальнику, всегда крепче и сильнее страха.
Уже через три часа во фронт ушло донесение генерала Белова и
Щелаковского, в котором говорилось: "Я и комиссар корпуса не разделяем
взглядов прокурора. Ваша оценка значения действий корпуса в тылу противника
предают нам еще большую твердость и силу ориентировки. Все необходимые меры
будут приняты".
О том же, что Белов и Щелаковский совсем не разделяли взглядов
прокурора, было не совсем точно. Точнее было так: они не полностью разделяли
его взгляды. В противном случае отправка телеграммы прокурора не была бы
санкционирована. А на ее оригинале сохранилась виза Белова от 13.03.42 г.,
дающая право на отправку составленного Мусабаевым послания.
Дело заключалось в том, что когда Мусабаев писал свою телеграмму, Жуков
все еще продолжал "рычать" на Белова за то, что его группа войск неспособна
овладеть Вязьмой. Командующий фронтом во всех своих документах проявлял
какую-то злобу, жестокость и несправедливую беспощадность, а так же полное
презрение к людям, к их жизням и судьбам. Между ним и людьми ему
подчиненными, была высокая стена. Имя стене было - страх.
Мусабаеву была адресована дополнительная телеграмма -ответ прокурора
фронта диввоенюриста Румянцева. 18 марта он писал:
"Донесение Ваше не свидетельствует о понимании Вами опер, значения
рейда Белова. Прорыв Белова на тылы противника поднял партизанское движение,
привел к захвату партизанами Дорогобужа, заставил противника оттянуть с
фронта и из резерва войска. Ваша просьба политически безграмотна. Белов не
нуждается в посредниках, имея возможность непосредственно сноситься с
Военным Советом фронта по любому вопросу. Неправильно возбуждать такие
вопросы через меня, тем более без указаний соображений Белова и комиссара.
Занимайтесь своим делом. Будьте тверды. Не поддавайтесь настроениям
усталости и паники. Ваша задача всемерно содействовать пополнению войск
Белова. Сурово расправляйтесь с предательскими элементами, укрепляя
дисциплину, боевую спайку, добивайтесь успешного выполнения задач,
поставленных перед войсками. Румянцев".
После всего перечисленного, Мусабаеву ничего больше не оставалось, как
выполнять указания своего шефа или, в крайнем случае, постараться как-то
самому "выйти из рейда". Такое разрешение было получено, и 10 мая, Мусабаев
вылетел на "Большую землю". На его место в ночь на 11 мая в штаб группы
войск Белова прибыл военюрист 2-го ранга Радкевич. Этот прокурор мало
интересовался стратегией и оперативным искусством, а работы у него было не
меньше чем у предшественника.
Работая над своими мемуарами, Кононенко обратился к полковнику в запасе
Лобашевскому, который проживал в Одессе, с просьбой дать свое мнение о
документах фронта, которые проходили через его руки и об отношении с
командующим фронтом. Вот, что он ответил: "Я был комиссаром штаба Группы
войск Белова с начала февраля месяца, после гибели комиссара штаба бат.
комиссара т. Резника. Приказ о назначении подписан 8 февраля. 25 февраля
заболел тифом наш начальник политотдела Группы, и 11 мая, по просьбе
Щелаковского, я был назначен нач. политотдела Группы. Через мои руки
проходили все документы штаба фронта. По долгу службы мне поневоле
приходилось все их читать и докладывать. Я не собираюсь вникать в их