"Людмила Свешникова. Клеверное поле" - читать интересную книгу автора

приходит, - сказала женщина.
- Завтра не уеду. Послезавтра.
- Ладно, иди прямиком через пути, там дорога есть. Скажи Микеше, мол,
так и так...

Игорь перешел железнодорожную линию, он шел и улыбался, думая, что
станционная сторожиха, должно быть, очень добрая женщина. Узкий проселок
зарос по сторонам высоченной полынью, горьковатый аромат ее мешался с
другими незнакомыми запахами, свежими и пьянящими. За полынью огоньки изб
пропали, и он было решил, что заплутался, но неожиданно вышел к поселку, к
приземистым строениям с огородами в путанице темных плетней.
Долговязый костистый Микеша не удивился гостю и без долгих расспросов
сказал:
- Подушка в мазанке есть и дерюжка стелена. Курить там никак нельзя -
сено сложено.
Игорь постеснялся спросить об ужине, сидел на бревнышке недалеко от
мазанки и курил, заглушая сигаретой голод. Скоро луна пробилась на
наволочном небе, высветив необъятный простор, и простор этот поразил Игоря,
городского жителя, привыкшего видеть небо в промежутках между крыш. Он
словно бы вдруг оказался в другом мире, в котором можно верить в сказочных
великанов, неторопливо расхаживающих под высоким небом, свободным от паутины
проводов и ничем не ограниченным.
Уснул он перед рассветом, ненадолго пробудился от мирных звуков:
тягучего мычания коров, посвиста кнута и голосов женщин, провожающих стадо.
Опять заснул, и ему приснилось клеверное поле, горящее каплями влаги, он
будто бы клал на холст торопливые мазки, но руки отчего-то немели. Стараясь
оживить их дыханием, он стонал.
- Захворал, что ли? - прервал кошмар голос станционной сторожихи. Она
стояла, вырисовываясь темным силуэтом в дверях мазанки. - Вчера-то чего не
поел? Микеша сам и не догадался...
Завтракали они вдвоем парным молоком и пшенной кашей. Хозяйка сказала,
что Микеша работает на тракторе, пора сенокосная, да вот беда, лето выдалось
дождливое и кладет дождичек травы. Утро опять было пасмурным, с мелкой
водяной пылью, но Игорю ясно представлялось за обложными тучками золотое
кипение, которое, хоть к полудню, обязательно зальет землю. Он заторопился
на вчерашнее место у железной дороги, выложив на стол червонец. Хозяйка
удивилась:
- Видно, долго у нас жить собрался?
- Не прогоните, поживу день-другой. Писать хочу.
- Куда же в непогодь да без плащишка?! - забеспокоилась хозяйка. - На
вот куфайку. Моросит вроде маленько, а прошибет до косточек.
Игорь с благодарностью накинул на плечи засаленную телогрейку и ушел
узким проселком к железнодорожному полотну.
День разгуливался, тучи уплыли на запад, сначала робко проглянуло
бледное солнце, став постепенно спелым и жарким, и влажный, ослепляющий
блеск рассыпался по травам. Игорь, заранее приготовив палитру, начал писать.
Не было вчерашних лиловых туч с позлащенными рваными краями, но помнились их
оттенки. К вечеру он вернулся к избе сторожихи, неся картину в откинутой от
бедра руке, боясь смазать краску.
Микеша вернулся с работы, сидел на завалинке, мусоля потухшую