"Людмила Свешникова. Робот" - читать интересную книгу автора

насмешки. Давно мать была другой, нарядной, приятно пахнущей духами
женщиной. Он любил разговаривать с ней, узнавая всегда что-то новое. Та
женщина осталась в далеком детстве, появилась другая, в бесформенном халате,
изношенных меховых шлепанцах.
Время необратимо, оно диктует человеку поведение, одно поколение
полностью не принимает мышление другого. Может, он в чем-то и виноват, хотя
бы в том, что больше не порадовал цветами, но... Черт возьми, как же
приходится сдерживать раздражение, чтобы не нахамить старой женщине! Она
часто теперь сидит застыв, и молчание начинает тяготить его. Лучше бы
по-прежнему ворчала и рассказывала о хворях соседки! Вчерашней ночью он
заглянул к ней в комнату. Мать сидела в темноте у окна.
- Почему ты не спишь? - спросил он.
- Мне это не нужно.
- Что за глупости? Ложись, уснешь.
Она тут же послушно легла. В открытых глазах не было сонливости.

Юрчик оделся и умылся. Мать была на кухне. Неподвижное лицо ее,
закаменев, было обращено к стене, а руки с невероятным проворством
освобождали от кожуры картошку - несколько неуловимых движений, и очищенная
картофелина летела в кастрюлю с водой.
"Глупая спешка!" - подумал Юрчик и мягко попросил:
- Поджарь яиц.
На шипящую маслом сковороду вылилось пяток яиц, белки, поджариваясь,
зарумянели по краям, кружочки желтков вспучились. И тут мать совершила
непредвиденное: голыми руками взяла раскаленную сковороду и поставила на
стол.
- Ты с ума сошла?! - испугался Юрчик. - Покажи руки!
Мать послушно протянула к нему ладони. На них не было признаков ожога.
Юрчик побагровел от негодования: конечно, намазала чем-то руки - гляди,
мол, голыми руками для тебя сковородки таскаю!
- Что еще за фокусы! - закричал он. - Хватит трепать мне нервы! Этого
добра на работе хватает.
- Что мне делать? - равнодушно спросила мать.
- К врачу идти, к невропатологу!
- У меня нет болезней, нет усталости.
- Тогда раз и навсегда оставь меня в покое!
- Оставить в покое, - монотонно повторила мать.
- Что с тобой происходит? - успокаиваясь спросил Юрчик. - Толком можешь
объяснить, послушай... - И он ободряюще похлопал ее по плечу. Оно отозвалось
металлическим звоном.
- Оставить раз и навсегда в покое... - повторила мать. Резко
повернувшись, она вдруг быстро зашагала к дверям. Дробные, незнакомо быстрые
шаги прогремели по лестнице. Юрчик услышал, как хлопнула дверь парадного,
бросился следом, опрокинув стул.
Улица исходила зноем, словно открылась не дверь парадного, а дверца
печки. Очень глубокие следы домашних шлепанцев вели через газон на
противоположную сторону улицы. И там, в жарком мареве, издалека что-то
сверкнуло и исчезло.

1990