"Светлогорко В.Отщепенец мелкого масштаба (рассказ)" - читать интересную книгу автора

кто-то из инквизиторов или серых гвардейцев произносил нечто подобное...
Впрочем, где идеология превыше всего, там и методы ее утверждения должны
быть схожи.
- Извините, я не смогу выполнить Ваше условие.
- А жаль. Конечно, наша программа все равно будет написана другими
людьми, а вот Вам придется несколько лет хлебать лагерную баланду вместо
такого чая, который Вы сейчас пьете. Подумайте еще несколько дней.
В это время капитан, который внимательно слушал радиотрансляцию,
сказал:
- Товарищ полковник, здесь передают важное сообщение! Капитан включил
трансляцию на полную громкость. Из динамика раздался взволнованный голос
диктора:
- ...Кроме указанных мер по задержанию высших лиц партийного
руководства, виновных в нарушении принципов социализма и узурпации
неограниченной власти, Комитет вооруженных сил "Офицеры за конституцию"
объявляет о следующем:
Первое. В Москве, Ленинграде, и столицах союзных республик вводится
чрезвычайное положение и комендантский час. О времени его начала и порядке
соблюдения будет объявлено дополнительно.
Второе. Всем частям Комитета государственной безопасности оставаться
в местах дислокации и подчиняться только приказам Комитета вооруженных
сил. За нарушение этого требования будет производиться расстрел на месте.
Третье. Органам юстиции немедленно приступить к освобождению всех
политических заключенных.
Четвертое...
Я с радостным блеском в глазах посмотрел на полковника и капитана.
Они перестали меня замечать. Когда диктор перестал читать экстренное
сообщение, капитан наконец снова заметил меня и сказал полковнику:
- Ну, а с этим что будем делать? Может, выпустим, а?
- Да Вы с ума сошли, капитан! Этих идиотов из самозваного Комитета
максимум через два часа арестуют, а Вы разводите здесь панические
настроения! Прикажите увести подследственного и завтра продолжайте с ним
работу.
Я мысленно не согласился с полковником: если бы Органы действительно
так хорошо работали, то этих смелых офицеров арестовали бы еще до того,
как они хотя бы подумали о перевороте.
Меня увели обратно в камеру, и ровно неделю никуда не вызывали. Все
служащие изолятора молчали, как будто набрали в рот воды. На восьмой день
меня выпустили. У ворот стояла небольшая толпа человек из тридцати -
сорока, многие были с цветами. В толпе мелькнуло знакомое лицо. Это была
Наталья. Она держала в руках букет из пяти тросточек камыша.
- И не страшно тебе было по болотам за ними лазить? - спросил я ее.
- Конечно, я боялась. Но ведь это теперь мои любимые цветы.
В этот момент я подумал, что правильно было бы принести извинения
вахтерше Антонине Владимировне - за причиненное в свое время беспокойство
и неприятности.