"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

свиток. Гром сошел на землю и расколол ее. Солнце скрыла тьма, и померк свет
в глазах землерожденных. Кто увидел это? Лишь те, кто обратился
по-настоящему. Сколько Евангелий было написано за век, прошедший с тех
мгновений - и во всех ли говорится об этой катастрофе?
Для большинства мир остался тем же. Они не увидели сотрясения и
подмены. Они не заметили, что погибли и существуют подобно теням или
привидениям, которые могут десятилетиями бродить вокруг могилы, не веря, что
умерли уже давно, что их существование - пустая, досадная иллюзия. Все эти
храмы, дворцы, вся эта Империя - мыльный пузырь, волны, бегущие по мертвому
океану материи. Растрачивание энергий, которые привнес сюда когда-то
солнечный дождь Отца. Распад и гибель, скрытые иллюзией благополучия.
Милостивый Отец позволил Христу сжалиться над теми, кто остался тенью
среди теней от давно исчезнувшего мира. Мессия наложил на материю Великое
Незнание. Пусть тени угасают в покое - угасают долго и мирно. Знание
принесет страдание и страсти, но даже иллюзия страдания для тени -
страдание.
Василид споткнулся о камень и растянулся во весь рост. Под смешки
прогуливающихся он поднялся, отряхивая с одежды пыль и потирая ушибленное
колено. Боль. Как странно ее ощущать.
А что же делать ему, Василиду? И таким, как он - тем, кто знают о
Великом Незнании.
И что ему говорить сегодня верующим?


* * *

Наконец-то встреча состоялась. Отец Иоанн сидел в мягком кресле с
высокими подлокотниками напротив одного из референтов патриарха. Кресло
создавало ощущение комфорта и тревожности одновременно: хотелось
расслабиться, откинуться назад, но жесткие деревянные подлокотники больно
врезались в предплечья, заставляли выпрямиться и ждать от хозяина покоев
какого-то подвоха.
Не занимая в иерархии Церкви высокого поста, этот человек был известен
как особа приближенная. Он редко появлялся во время официальных мероприятий
рядом с пастырем, да и носил чин такой же, как и Иоанн, - архимандрит. Но
это не мешало ему иметь собственный кабинет в резиденции Патриархии и
входить к патриарху без доклада. Он был молод по церковным меркам, ему не
исполнилось и сорока, у него было загорелое мужественное лицо, обрамленное
черной, без единого седого волоска бородой, но глаза казались ленивыми и
насмешливыми. "Консельеро", - назвал про себя референта патриарха отец
Иоанн, когда впервые увидел его несколько лет назад на официальном приеме.
Это было самое точное определение. Референт имел степень кандидата
юридических наук и занимался решением проблем, которые Церковь не хотела
обнародовать. Вызов Иоанна на разговор означал, что ситуация, по мнению
руководства Патриархии, должна решаться по-другому. Совсем по-другому.
Впрочем, разговор был не слишком содержательным. Референт спрашивал о
том, как Иоанн реставрировал церковь, где находил финансирование, кто был
его главным спонсором. Иоанн регулярно составлял подобные справки,
отчитываясь о поступлениях и тратах, так что бухгалтерия Патриархии знала
все. Референт то ли проверял Иоанна, то ли пытался узнать только ему одному