"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

хватало. На каждого из них приходилось по нескольку зубцов стены. Только
отчаянная храбрость защитников позволила отбить предыдущие штурмы.
Нечестивые агаряне завалили своими телами крепостной ров - настолько, что в
последние дни миазмы от тысяч трупов растекались над Царь-городом, заставляя
его защитников закрывать рты и носы тряпицами, смоченными винным уксусом. Но
агарян было слишком много, и у них имелись огромные пушки, которые крушили
крепостные стены.
В Царь-город Алипий приплыл за несколько дней до начала осады. Когда
его судно проходило мимо Босфора, императорский досмотровый корабль заставил
их капитана повернуть в Золотой Рог. Монах вначале обрадовался возможности
еще раз увидеть Софию и церковь в Хорах. По пути в Египет он уже побывал в
Царь-городе, ходил по его церквям, ахая от неземной красоты. То, что город и
тогда фактически находился в осаде, Алипий даже не заметил. Городская жизнь
казалась бурной и веселой, Царь-город процветал и богател. Но на обратном
пути по приказу императора их задержали, на корабль установили пищали и
направили защищать вход в Золотой Рог, а монахов и купцов поставили на
стены. Бесконечная протяженность стен съела всех, кто из чувства долга или
страха встал на защиту города.
Во время своего путешествия Алипий побывал в Святой Земле, совершил
путешествие на Синай и вместе с попутным караваном прибыл в землю Иосифа
Прекрасного, в странную и чудную страну Египет. Он не добрался до
легендарных пирамид, построенных великанами по приказу фараонов, зато в
низовьях Нила общался с египетскими пустынниками, скрывавшимися от мира
среди лотосовых болот и заводей. Алипий входил в их часовни, молился перед
их грубоватыми иконами, но не стоял вместе с ними на заутренях и вечерях.
Еще в Новгороде ему говорили, что здешние христиане - сплошь еретики, что
даже Царьградская церковь не найдет на них управы. Он и боялся их, и
удивлялся тому, как посреди минаретов и невольничьих рынков те вообще
остаются живы.
Далеко не все из анахоретов разумели греческий, и, собственно, лишь с
одним из них у Алипия получилась настоящая беседа. Зато она врезалась в его
память. Греческий язык оба знали не слишком хорошо, поэтому многие вещи из
того, что ему говорил собеседник, Алипий додумывал сам.
Анахорет - маленький, сгорбленный, но крепкий и смуглый, словно
обгорелая коряжка, человечек - долго смотрел на него, удивленно хлопая
глазами, обрамленными поразительно пушистыми и длинными ресницами.
- У вас все время солнце, - сказал он наконец.
- У нас холодно, - ответил Алипий.
- Холодно и солнце?
Алипий с трудом понял, что анахорет верит, будто на севере круглый год
солнце не уходит за горизонт. Сам он слышал только, что где-то на севере, за
горами, ночь длится по полгода.
- Да, именно так! Вначале место, где ночь и день по половине года, а
потом - только солнце, только день.
Алипий напрягал свою память, но так и не вспомнил, чтобы ему кто-то
рассказывал о месте, где вечный день.
- Только солнце, только день! - убежденно повторял анахорет. - Туда -
долгий путь. Долгий, но легкий для того, кто верит. Знаешь, я читал, что
туда уже добирались люди. До Христа! Один летал туда на стреле. Другого
несли лебеди - и до счастливой страны, и обратно. Эту страну видели