"Роман Светлов. Сон Брахмы" - читать интересную книгу автора

- Значит, в основном ты в курсе. Вот что нужно сделать...
Через пару минут Матвей повесил трубку, вытащил карту и достал из
кармана кошелек. Денег там было не слишком много, поэтому для обеда пришлось
выбирать заведение поскромнее. Отец Евпатий появится через два часа - это
время нужно было как-то занять.
Матвей не верил, что в него будут стрелять снова, но в течение всех
двух часов находился в людных местах. Он не скрывался от слежки, хотя пару
раз совершенно точно вычислял оперативников, которые шли за ним. До приезда
Евпатия это было излишне. Прочитав несколько газет, Матвей почувствовал, что
бестолковые рассуждения "фронтовых корреспондентов" о событиях в Чечне уже
встали ему поперек горла. Тогда он купил бессмысленный детектив - из тех,
которыми заполнены лотки в метро, и, пока наворачивал круги по Кольцевой
линии, погрузился в надуманные будни уголовного розыска.
С Евпатием они встретились на Трех вокзалах. Сразу после выхода из
"Комсомольской", на площади перед Ленинградским и Ярославским вокзалами,
находилась россыпь киосков с едой, питьем, подарками, кассетами и
компакт-дисками самого разного содержания, между которыми постоянно сновали
люди. Кто-то покупал пиво и чебуреки в дорогу, кто-то искал недорогой
подарок, а кто-то видеокассету посолонее. Влившись в эти людские потоки,
Матвей и Евпатий оторвались от слежки. Хотя бы на время - им нужно было лишь
несколько мгновений, чтобы обменяться куртками. Евпатий напялил куртку
Матвея на себя, а сам передал тому серый, не особенно приметный пуховик.
- Ты уверен, что это там? - проведя руками по куртке, спросил Евпатий.
- Абсолютно. По крайней мере, я бы на их месте обязательно туда
что-нибудь сунул.
- Приеду в Алексеевскую, поищу, - кивнул Евпатий.
- Мобильный у меня будет отключен, так что не беспокойтесь. Денег
сколько положили?
Евпатий пожал плечами:
- Настоятель сказал, что хватит.
- Ну и хорошо. Найду машину и приеду. Думаю, еще до полуночи.


* * *

Антонина Андреевна Симонова гоняла по блюдечку остатки варенья из
крыжовника и настороженно смотрела на молодого человека, сидящего напротив
нее. Худощавый и не ширококостный, он тем не менее оставлял впечатление
сильного человека. Сильного и уверенного в себе. Пожалуй, он даже был
красив. Не так, как его отец, чей облик действовал на Антонину Андреевну
завораживающе с того момента, когда она впервые пришла в церковь - и
обомлела при виде невысокого священника с мужественным лицом и аккуратной
бородой. А когда тот запел-заговорил слова молитвы, в ее груди заныло,
безмолвно заголосило то бабье начало, о существовании которого она уже
позабыла. И после этого уже ни спать, ни есть не могла, разболелась так, что
до сих пор воспоминания об отце Иоанне вызывали у нее приступы нежности и
отчаяния одновременно.
К красоте его сына нужно было присмотреться. Несомненно, от матери он
получил не меньше, чем от отца: более тонкий нос, более изящный разрез глаз.
То, что в облике отца Иоанна казалось Антонине Андреевне ярким, бросающимся