"Тимур Свиридов. Спасатель" - читать интересную книгу автораему вирус, способный перестроить некоторые из его органов специфическим
образом, позволяющим ему выжить. Как правило, растения этими вирусами пользовались, - закончил он усталым тоном. - Давайте, что ли, телевизор посмотрим? Я закусил губу, укладывая в голове услышанное и пытаясь на слух определить, не остановился ли диктофон. Подобные записи, как правило, восстановить невозможно Квастму опять уселся в кресло чуть впереди. Он бессознательно стремился создать некоторую дистанцию до себя Телевизор светился немо. - Если вас угнетает тишина, я включу музыку. Профессор поднялся и прошел вперед. Потом вернулся, и, когда он садился в кресло, зазвучала музыка. - Это Бах, - сказал Квастму новым, задумчивым тоном. - Вы знаете этого композитора? - Да. - Любопытный факт. Бах был уверен, что у него есть, определенная миссия и он должен ее осуществить. - Какая же? - заинтригованно спросил я. - Он считал, что пришел на землю, чтобы языком музыки рассказать людям о природе, в которой они живут, о ее сложных и тонких взаимосвязях, о всеобщем резонансе и гармонии. Именно поэтому его полифония до наших дней остается во многом загадкой. А натворил он немало: не давая себе отдыха, трудился до последних дней жизни и умер в шестьдесят пять лет. - Да? - При жизни прославился только искусством исполнения. Его же Время все поставило на свои места. Первые строгие звуки утихли, и медленное вступление сорвалось быстрыми пассажами, немыслимыми переплетениями мелодических линии. "Квастму прав, - подумал я, отвлекаясь. - Бах вполне созвучен современному мышлению". - И все же, - начал я новую атаку, - говоря о гениальности, вы подразумевали нечто другое, чем простая адаптация растений, пусть даже такая удивительная? - Конечно, - медленно ответил профессор, - гениальность в том, что мне предстоит преобразить наш мир. И я уже начал хвою великую гармоническую миссию! В его словах послышался необыкновенно торжественный тон, и я тут же вспомнил о мании величия. В этом странном профессоре все - и, наверное, психическое расстройство, и высокий талант, и внутренняя сила - сплеталось в удивительный узел, и я с любопытством разглядывал его лицо, повернутое ко мне и освещенное скудным светом экрана. - Мой экосад - лишь робкое начало, - продолжал Квастму, воодушевляясь, - сама идея была гораздо глубже. Глобальнее, я бы сказал. Недаром я назвал свой заповедник "Спасатель". Поначалу, очень давно, я, как и вы, молодой человек, думал о том, что все живое на планете может сохраниться только тогда, когда оно научится приспосабливаться к человеку. Но потом я понял, насколько ошибся в последнем. Человек - это пока средоточие зла. По крайней мере такой, каков он есть на сегодняшний день. Он ничего не в состоянии сделать, и - может лишь разрушать, приспосабливая, |
|
|