"Роберт Зиновьевич Святополк-Мирский. Пояс Богородицы ("На службе государевой" #4) " - читать интересную книгу автора

вче-ра из Венеции своего старшего брата Андреаса и его дочь Марию. Еще при
встрече присутствовали: кормилица Дарья с юным княжичем, которая после
представле-ния ребенка Андреасу и Марии ушла в детскую палату укладывать
младенца спать, Паола и Аспазия, кото-рых великая княгиня милостиво
отпустила, оставив при себе лишь любимицу Беренику и меня - чтобы
по-хвалиться перед братом что у нее, как при всех европейских дворах, тоже
есть свой шут. Желал поды-грать ей и преследуя свои цели, я решил
представить один из своих коронных номеров. В дальнем углу покоя ' стоит
большая собачья будка с дырой для входа, рядам с ней огромная длинная цепь,
мастерски вырезанная из дерева кость и миска с водой. Как только Софья
пред-ставила меня Андреасу и его дочери, не забыв упомя-нуть о моей глухоте
и заверив брата, что они лично убедилась в ее несомненности, я немедленно
бросился на четвереньках к будке и разыграл свое любимое представление на
собачью тему. Я грыз кость, ворчал, лаял, вилял приделанным хвостам и хлебал
языкам во-ду из миски, чем довел Андреаса и юную принцессу до ' слез от
хохота. Затем я залез в будку и спрятался там так, что меня совсем не было
видно. Кик я и пред-полагал, они отвлеклись ни свои разговоры, и затем Софья
отпустила и Беренику. Андреас, однако, спро-сил обо мне, но княгиня махнула
рукой, сказав, что я страшный соня - дрыхну в любую свободную минуту и,
наверное, давно уснул где-нибудь, еще раз напомнив брату о моей полной
глухоте. Я истратил немало уси-лий в самом начале своего здесь пребывания,
для того чтобы построить будку и выдумать этот собачий номер, который
впоследствии сталь часто мне помогал. Когда люди тебя не видит, им кажется,
что тебя нет, и они начинают чувствовать себя совершенно свобод-но. А мне из
будки слышно каждое, даже сказанное ше-потом слово, и сквозь специальные
отверстия якобы от вставших сучков можно наблюдать за мимикой го-ворящих
Наконец Андреас успокоился и, оставшись наедине, брит и сестра приступили к
семейной беседе. К счастью, она велись ни греческом языке, поэтому все ее
детали не ушли от моего внимания.
Встреча продлилась около часа, и разговор вращал-ся вокруг трехосновных
тем: 1) обмен семейными но-востями; 2) тяжелое финансовое положение Андреаса
и 3) предстоящее венчание семнадцатилетней прин-цессы Марии с молодым
красавцем и всеобщим любимцем московской молодежи князем Василием
Ев-рейским, который приходится супругу Софьи трою-родным братом. Князю
Василию едва исполнился двадцать первый год, но он уже справедливо носит
почетное прозвище "Удалой", поскольку начиная с восьми лет участвовал вместе
со своим отцом во множестве военных походов и боевых с"почек, пока-зав не
раз беззаветную отвагу и лихую удаль. К слову сказать, его батюшка князь
Михаил Андреевич Ев-рейский в момента этого разговора находился
непода-леку - на заседании Большого военного совета у ве-ликого князя.
Во время обмена семейными новостями выяснилось следующее.
Скончался в монашеском чине старший брат кня-гини и Андреаса - Мануил,
о которомони, впрочем, вспоминали довольно холодно в связи с принятием им
помощи от турецкого султана и примирением, таким образом с убийцей своего
дяди. Андреас пожало-вался на распутное поведение своей супруги, отчего
Марья вся залилась краской и едва не расплакалась. В ответ на вопрос брата о
ее семейной жизни Софья ответила, что все идет своим чередом, напомнив
греческую пословицу о тоненьком ручейке, который незаметно подтачивает
огромный камень. Она наде-ется со временем постепенно привить своему супругу
основы европейской культуры, для чего инициирует и поощряет приглашение в