"Евгений Связов. Отчёт 00 Жил (как-то) старик без старухи...("Отчёты агента Достал" #1) " - читать интересную книгу автора

- Харш, сними шлем, пока не увяз в матрице!
Я удержался от творения, не понимая, откуда в моей вселенной, где я -
творец, этот голос, которого я не хотел.
- Кто ты? - прогудела моя вселенная из пляжа, моря и звёздного неба с
ломотой в шее.
- Я тот, который сильнее тебя. - сказал голос. - Ты не всемогущ. Я могу
увидеть первозданную темноту и сказать "Снять шлем", а ты - нет.
- Хм! - хмыкнули пляж, море и небо. Я посмотрел на них и захотел, чтобы
они исчезли и осталась только темнота, из которой они появились. Темнота
вернулась. Я и темнота, в которой не было даже "там".
Победно усмехнувшись, я сказал в темноту:
- Снять шлем!
Свет.
Вместе с ним вернулись боль, знание, кто я, усталость, знание, где я, а
потом неожиданным ударом кнута по яйцам пришло понимание, что я чуть не увяз
в компьютере корабля.
- Еби Хаос Творца Суть! - взревел я, выбрасываемый из кресла судорогой
мышц.
- Чё? - ошарашено переспросил Каршо, на которого я упал. - Хотя, я тебя
понял, мистер.
- Меня зовут Харш, я на космическом корабле, и меня только что чуть не
съела матрица! - представился я, безуспешно пытаясь унять неритмичные
содрогания своих ног.
За спиной Каршо кто-то тихонько всхлипнул. Я заглянул через плечё Каршо
и увидел Джейн. Джейн, тихо рыдая, сползла на пол по стене и взглядом
заплаканных глаз пыталась передать мне вселенских размеров облегчение с
примесями остатков горя. Маленькая, измочаленная паникой, очень несчастная
Джейн.
Я смог выдержать взгляд глаз, наполненных прекрасной болью, всего две
секунды. А потом накопившееся - паника, чернота, ярость чуть не съеденного,
дрожь тела провралась неистовой жалостью.
Я рухнул на холодный жёсткий пластик, вдавил глаза в предплечье, чтобы
никто не смог их открыть, и зарыдал. Я рыдал от жалости к себе, навечно
привязанному к креслу виртуалки, обрюзгшему, заслюнявленному и зассаному. Я
рыдал от жалости к родственниками, сбившимся с ног в поисках меня. Я рыдал
от жалости к Джейн, связавшейся с таким мерзким невыносимым подонком, как я.
Я рыдал от стыда и от предчувствия, что скоро меня совсем, окончательно
отделят от нормальных людей. Я рыдал от ощущения своей недоделанности,
недовоспитанности, недочеловечности. Я рыдал, чувствуя себя диким зверем,
которого терпели, потому что он был забавен, а теперь он надоел и его решили
убрать, но ещё не придумали, как. Я рыдал от паники, чувствуя себя
канарейкой в аквариуме, оленем на верхушке дерева, котёнком, привязанным за
хвост к машине, выкинутой из лаборатории за ненадобностью крысой-альбиносом,
дельфином, брошенным в аквариум с пираньями, заготовленным для охоты волком
с выбитыми зубами и порезанными лапами, ужом, привязанным к ветке на корм
птицам.
Я рыдал от понимания. Полного и ясного понимания, что меня приготовили
умереть и единственное, что я ещё могу сделать - успеть перерезать себе вены
в тёплой ванне, пока до меня не добралась какая-нибудь более болезненная
смерть.