"Томас Барнет Сван. Багрянка " - читать интересную книгу автора

станет его брачным даром. И, приняв этот дар, я приму Тихона как мужа.
Я любила его. Я видела, что ему нужна женщина, в которой, как в
зеркале, отражалась бы его доблесть. Но с серых крылышек все еще сыпалась
снежная пыль.
Я вдоволь пила молоко тли, смешанное с вином: чтобы утопить серого
мотылька. Я говорила, пока мой голос не отскакивал эхом от темной крыши, и
не начинало казаться, будто кто-то чужой орет на меня, точно городская
женщина на рынке. Одна из коров-тлей, привязанных у очага, освободилась и
вторглась в наше общество, прося лакомств. Я устроила целое представление,
кормя ее медовыми лепешками, и спросила братьев, не научат ли они меня
доить. Когда весьма смущенный Келес выгнал ее из зала, я ощутила молчание
как нечто осязаемое, как прохладу и всепроницающий туман.
Тихон, похоже, тоже чувствовал себя неважно. Он был основательно
помят, но я догадывалась, что дело не в ранах. Он понимал мой страх.
Он передал мне угря и с беспокойством наблюдал, как я жую, изо всех
сил прикидываясь, будто получаю удовольствие.
- Не хочешь медовую лепешку? - спросил он, а я скормила все до
последней крошки корове-тле.
Я хотела утешить его, но не могла заставить себя взять его за руку. Я
чувствовала себя, как сухая губка, жаждущая благодатной влаги.
В конце пиршества мы совершили возлияние неразбавленным вином
Агатодемону, Доброму Духу, вытерли пальцы кусочками хлеба и тяжело
поднялись с табуреток. Келес, жуя угря, поспешил убрать блюда.
- Идем, - сказал Тихон. - Самая пора для сокровища.
- Келесу понадобится помощь, - заметила я. - Он был слишком занят,
чтобы поесть.
- Мои братья помогут ему. Кроме того, он уже поел. Разве ты не
заметила, насколько убавилось медовых лепешек?
Мы начали спуск по низкому петляющему проходу, по обе стороны от
которого открывались комнаты с высокими сводами, некоторые пустые,
некоторые обставленные ложами, треножниками и жаровнями.
- Когда-то, - с гордостью сообщил Тихон, - все они были нужны. И еще
будут. - Ни пыль не скопилась на сундуках лимонного дерева, ни ржавчина не
покрыла мечи, висевшие на обработанных блестящей смолой стенах.
Воздух стал холодным, будто в очень глубоком колодце. Ледяные
жемчужинки влаги падали с кровли и обжигали кожу. Я содрогалась и жалела,
что мою голову не защищает густая грива. И мне казалось, будто мы идем по
спирали в середину огромной багрянки. В пламени нашего факела гладкие стены
отсвечивали розовато-пурпурным, а из глубин земли исходил непрестанный
низкий гул, подобный ропоту моря в раковине.
- Голоса мертвых, - сказал Тихон. - Они зовут Персефону вниз, из
солнечного мира.
- Почему она им отвечает?
- Она наполовину влюблена в смерть.
Я пошатнулась и оперлась о него. Клубок змей, подобный голове Медузы
Горгоны, завертелся у нас на пути. Тихон позволил змеям скользнуть по своим
сандалиям.
- Они приносят удачу. Добрый Дух, знаешь ли, часто принимает вид змеи.
Да, и Афродита держит двух змей в руках.
Но, что бы ни говорил мне Тихон, змеи грубы и непристойны.