"Томас Барнет Сван. День минотавра (Минотавр-1/3) " - читать интересную книгу автора

- Пива, - сказал я. - Они пьют пиво. Оба.
- Женщина тоже пьет пиво?
- Она может перепить даже меня! - А затем добавил уже более спокойно:
- Я варю его из ячменя прямо здесь, в мастерской. Ты обязательно должна
попробовать.
Она улыбнулась мне великодушной улыбкой:
- Может, попробую. Значит, ты занимаешься пивом, а я испеку медовые
лепешки. - И, немного помолчав, сказала: - Хорошо, что я успела закончить
для тебя новую тунику.
- Тунику? - закричал я от неожиданности. Весной и летом ни один зверь
мужского пола не ходит в одежде. Для чего она нужна? Воздух, поступающий к
нам с жаркого ливийского континента, теплый и сухой, а женщины-звери
обращают на неприкрытую мужскую плоть не больше внимания, чем критские
мужчины на обнаженные груди своих женщин.
- Да, - сказала она, своими ловкими пальчиками доставая тунику из
глубины корзины. - Тельхины сделали ткань, а я выкрасила ее и сшила.
- Узнаю твою работу. Цвет лаванды и вышитые рукава. - А почему не
набедренная повязка?
- Она больше подходит Икару, но не тебе. Понимаешь, ты уже не юноша. -
Она внимательно посмотрела на мою заросшую волосами грудь, будто подумывая
о ножницах. - Померяй ее сейчас. Я хочу посмотреть, хорошо ли она сидит.
Туника жала мне не меньше чем в семи местах. Я ощущал себя змеей,
засунутой обратно в старую, сброшенную кожу.
- Мне не пошевелиться, - сказал я. - Я не могу дышать, я вот-вот
задохнусь. И кроме того, - добавил я очень осторожно, - ты забыла сделать
отверстие для хвоста.
- Перестань. К ней просто надо немного привыкнуть. Поноси ее. - Она
похлопывала по мне, щипала, дергала, будто я не живое существо, а кусок
мяса. - Если бы гости пришли через неделю, а не через два дня, ты успел бы
за это время похудеть.
- Вечеринку перенести нельзя, - сердито ответил я. - И потом, я вовсе
не толстый, а мускулистый. - Я приложил ее руку к своему твердому, как
кокосовый орех, животу.
- Да, ты прав. Одни мускулы. Придется немного выпустить в талии.
Я заметил перемены сразу же, как только пришел домой. С появлением Теи
исчез беспорядок - гора немытой посуды уже не стояла рядом с мельницей, да
и сама мельница, из которой всегда сыпалась на пол мука, перекочевала к
фонтану. Но если раньше что-то исчезало, то на сей раз - появилось. Только
что зажженный светильник освещал три вазы в форме голубок, примостившихся
среди корней. В них были воткнуты маки. Грустные личики моих любимцев
укоризненно глядели на меня изо всех углов комнаты. В каждой голубке было
по пять маков.
- Ты убила их, - закричал я. - Ты перерезала им горло.
- Приютила, а не убила. В саду никто не замечал их.
- Я замечал. Каждый день. Здесь они - как в тюрьме.
- Постараюсь быть добрым тюремщиком, - улыбнулась Тея, поправляя
цветок.
Услышав слово "тюремщик", я подумал, что туника для меня - та же
тюрьма. Мне не стало в ней удобнее после всех переделок, к тому же Тея так
и не прорезала отверстие для хвоста. Плотно прижатый, он безжизненно висел,