"Цю Сяолун. Шанхайский синдром " - читать интересную книгу автора

- Спасибо.
Положив трубку, он обернулся. Ван стояла у двери. Она уже успела надеть
туфли.
- Товарищ старший инспектор, у вас много дел.
- Ничего страшного, обо всем уже позаботились, - возразил он. - Тебе не
нужно уходить.
- Я лучше пойду, - сказала Ван. - Уже поздно. Они стояли лицом друг к
другу.
Дверь была открыта. За ней в коридорном окошке виднелась темная улица;
новая квартира сияла в ярко-белом свете.
На прощание они обнялись.
Чэнь вышел на балкон, но стройная фигурка его гостьи уже скрылась в
ночи. Откуда-то из открытого окна доносились звуки скрипки. Чэню вспомнились
строчки из стихотворения Ли Шанъиня "Драгоценная цитра":

Половина струн порвана на цитре.
Каждая струна - память о былом.

Ли Шанъинь, поэт эпохи Тан, считается трудным для понимания. Его
стихотворение о цитре очень известно. Конечно, речь в нем идет вовсе не о
древнем музыкальном инструменте. Кстати, непонятно, почему Чэнь вдруг
вспомнил стихотворение именно сейчас.
Может, все дело в убийстве?
Убитая - молодая женщина. Жизнь, прерванная на взлете. Порванные
струны. Утраченные звуки. Жизнь, прожитая лишь наполовину.
А может, дело в чем-то другом?

3

Управление полиции Шанхая находилось на улице Фучжоулу, в старом,
шестидесятилетней давности, здании из коричневого кирпича. Серые железные
ворота охраняли двое вооруженных солдат. Но Чэнь, как и другие полицейские,
проходил в управление через калитку, за которой стояла будка привратника.
Время от времени, когда ворота распахивались, пропуская машину какого-нибудь
важного гостя, прохожие могли видеть извилистую подъездную аллею с мирной
цветочной клумбой посреди просторного двора.
Часовой отдал ему честь; Чэнь ответил и поднялся к себе в кабинет, на
третий этаж. Собственно, кабинет представлял собой лишь крошечное
помещеньице, отделенное перегородками от общего зала, в котором работали
более тридцати сотрудников отдела особо тяжких преступлений. Все они сидели
за общими столами, теснились в узких проходах и подходили к общему телефону.
На распахнутой двери его кабинетика горделиво сияла в лучах утреннего
солнца медная табличка: "Старший инспектор Чэнь Цао". Она, как магнит, то и
дело притягивала к себе его взгляд. Помещение было тесным. Большую его часть
занимал коричневый дубовый письменный стол с коричневым креслом на
колесиках. Две чайные чашки приходилось ставить на темно-зеленый стальной
картотечный шкафчик у двери, а термос - на книжную полку, стоявшую на полу.
Стену украшала единственная обрамленная фотография: товарищ Дэн Сяопин стоит
на мосту через реку Хуанпу под черным зонтиком, который держит над ним мэр
Шанхая. Единственной роскошью кабинетика можно было считать крошечный