"Евгений Сыч. Ангел гибели" - читать интересную книгу автора

зеленоватое тело звезды мышца перестала повиноваться общему ритму
пульсаций. Тромб застрял в сосуде. - Что, съели? - освобождался, выползал
весь в зеленом, как в тине, ангел. - Я ненавижу вас. Я одинок. Как перст.
- Он захолодел и закоченел в ледяном своем одиночестве. В вечно струящемся
веществе звезды, он торчал, как ржавый гвоздь в живом теле. Система защиты
опять сработала - его выбрасывало на обочину. Еще немного и он был
свободен.
"Меч бы найти!"
Да откуда же взяться мечу?
Юрка задумался. Может быть, настал час, когда следует обратиться к
Всевышнему? Все еще в задумчивости, полетел он все выше и выше, но не стал
подниматься знакомыми радужными тоннелями, а направился в одиночестве к
звенящему черному солнцу. На середине пути оглянулся. Земля невесомым
шариком крутилась в пространстве, а над ней висела, растопырив конечности,
всемогущая звезда. Жирела, шевелила щупальцами, победно горела зеленым в
голубом тумане. Горячий комок ненависти сдавил душу ангела. Как линза,
собрал он в себе черные солнечные лучи, помножив их на злую ярость. Ничего
не осталось от Юрки - весь он стал плотным сгустком поля, рабочим телом
космического лазера. Лазер мог сработать лишь раз.
И он сработал.
Луч шарахнул в самый центр звезды, испепеляя сращение щупалец.
Обожженные конечности развалились, будто пряжку, скрепляющую их вместе,
расстегнули. Обгорелые края больше не срастались, а, наоборот,
отталкивались друг от друга и болели. Остатки щупалец сворачивались в
коконы. Их следовало бы полностью уничтожить, дожечь, чтобы наверняка,
безвозвратно, но некому было. Юрки уже не было.


Я долго выныривал из темноты, тонул в ней и захлебывался. У темноты
оказался тошнотворно-соленый вкус, застрявший в дыхательном горле.
- Рвотная реакция на наркоз, - произнес кто-то.
Я попытался выбраться из темноты, собирая себя по крупицам, по
капелькам. Обломанные крылья оттягивали плечи, давили на лопатки. Чтобы
идти было легче, я отвел руки назад, за спину, а кругом был сплошной
розарий, только розы отцвели и опали, и теперь торчали одни колючки на
длинных ветках. На ветках, которые длинней столетий.
- Как тебя зовут? - донеслось из порозовевшей темноты. - Ты знаешь, как
тебя зовут?
- Да, - сказал я, всплывая на поверхность.
Поверхность качалась, как незакрепленная опалубка.
- Отвечай, если слышишь. Тебя зовут Георгий?
- Да.
- Тебя зовут Юрий?
- Да.
- Сознание не включилось. Его зовут Владимир, - сказали сбоку уверенно.
- Владимир Коморин. Танкист. Подбили из гранатомета.
- Тебя зовут Володя, - голос звал настойчиво. Голос был очень близко. -
Володя, ты очнулся? Ты слышишь?
- Да.
Они все-таки достучались до меня.