"Валентин Сычеников. Экстрасенс, или Не размыкая круга" - читать интересную книгу автора

вздыхаю: не поймали такси и, конечно, вернулись. Не такие уж они упрямые.
Жан, к тому же, в прошлом году погиб-таки в автокатастрофе...
И я вынужден вновь вернуться в мой замкнутый круг, в мою ночь, которая,
распугав даже кошек, зацепилась за крышу дома, остановилась, не проходит,
не кончается.
Впрочем, теперь-то она мне не страшна. Согретый мыслями о друзьях и их
воспоминаниями обо мне, я облегченно натягиваю одеяло до подбородка, делаю
вдох-выдох, прощальный для меня на сегодня в этом мире, и только легкий
стук в окно заставляет меня задержаться в бытии еще на минуту. Еще на миг.
Стучит моя жена. Вторая. Последняя. Любимая. Она приветливо улыбается
мне своей покорной и чарующей улыбкой, указательный палец ее правой руки
медленно сгибается во всех трех фалангах и делает манящий жест.
Я встаю и иду к окну. Я не могу не идти. Даже если это против моей
воли. Как когда-то, она соблазнительно подмигивает мне, ее нежные губы
размыкаются: "Открой".
Я знаю, что она - Цирцея. Я понимаю, что открывать ей никак нельзя, что
это будет ошибкой, будет преступно, преступно для нас обоих. Я напрягаюсь,
пытаюсь еще зацепиться за стулья, стол, шкаф, но меня влечет вперед к
двери, рука моя сама поднимается, отодвигает защелку.
В распахнувшемся светящемся дверном проеме на мгновение застывает ее
фигура. Изящная, по-кошачьи гибкая, манящая. Лицо ее светло и игриво.
Глаза горят страстью из-под густых бровей. Тонкая нежная шея бережно и
гордо поддерживает наклоненную вперед головку. Плавно опущены плечи. Руки
брошены вдоль тела, но я чувствую, как готовы они подняться мне навстречу.
Мой взгляд, скользнув сверху вниз, поднимается снова по длинным, до
пола, ослепительно-золотым волосам.
Это только один миг. В следующий - она со спесивой улыбкой на
искривленных губах вваливается в комнату, швыряет свое рыхлое тело в мое
единственное кресло, заскорузлой ладонью чешет сбившиеся волосы и сквозь
гнилые желтые зубы начинает цедить брань.
- Ага, так ты не спишь?
В ее голосе звучит трудно поддающаяся осмыслению угроза. Чтобы избежать
претензий, я отвечаю:
- Нет, сплю.
- Ах, негодяй, так ты уже спишь?! - реагирует она.
Понимая, что усмирить ее трудно, я молчу.
Выждав какое-то время, она вспыхивает:
- Подлец, так ты и разговаривать со мной не хочешь?!
Чувствуя, что сейчас она разразится обычной своей гнусной тирадой по
поводу моего молчания, я пытаюсь опередить ее.
- Отчего же, я с удовольствием побеседую с тобой...
- Скотина!!! - визжит она. - Не перебивай, когда с тобой говорит
женщина!
Я, в общем-то, уже давно не согласен с ее последним определением,
однако, зная, что разубеждать гостью нет смысла, только вздыхаю.
- Идиот, ты чего пыхтишь?! - незамедлительно откликается она.
Наш диалог уже не выводит меня из себя - я к ним когда-то привык, - но
он мне надоедает. Я встаю, осторожно беру ее, вопящую на верхнем пределе
меццо-сопрано, за плечи и аккуратно выталкиваю за дверь.
Я уже не улавливаю смысла ее визгливого монолога, только провожаю