"Джулиан Саймонс. Карлейль" - читать интересную книгу автора

описание личности, жизни во всех деталях, а деятельность прочерчивается
только самой общей канвой. Нам, естественно, нужно познакомиться пошире с
деятельностью Карлейля, чтобы попять значение его личности.
Выдающийся английский мыслитель Томас Карлейль (1795 - 1881) подсказал
путь, по которому пошла мысль многих представителей науки, искусства и
литературы. Как достойного собеседника - хотя и молодого - его
рассматривал Гете. Он был другом и вдохновителем Диккенса. Его воздействие
испытал Толстой. Герцен, находясь в Лондоне, связан был фактически только с
двумя действительно крупными представителями британского мира - с
патриархом социалистической мысли Робертом Оуэном и Карлейлем. "Война и мир"
и "Былое и думы" несут на себе следы чтения Карлейля. Положение Карлейля о
том, что в мире чистогана продается все, вошло в "Коммунистический
манифест".
Вместе с тем Уолт Уитмен, заочный ученик Карлейля, выдвинул такой
парадокс. Он сказал, что его век - XIX столетие - невозможно понять без
Карлейля, однако людям будущего будет трудно понять, чем же объяснялось
столь мощное влияние этого человека. Замечание это обращено прямо к нам, ибо
мы в таком положении по отношению к Томасу Карлейлю и находимся. Как такое
положение могло сложиться?
Причина прежде всего в характере деятельности Карлейля. В примечаниях,
из которых мы сегодня узнаем о Карлейле, его называют иногда философом,
иногда писателем, на самом же деле Карлейля и определить трудно, потому что
ни писателем, ни философом, собственно, он не был. Сам себя он считал
литератором - человеком, выступающим в печати. А в какой печати, в каких
формах - это уже и несущественно. Он излагал то, что думал, в той форме,
какая ему в данный момент подходила: иногда исторического исследования,
вроде бы "исторического", и поэтому его называют еще и "историком", хотя он
и не совсем историк; иногда - интеллектуального романа, но романистом его
назвать даже с оговорками невозможно. Прежде всего он мыслитель, и для
выражения своей мысли использует различные формы, подчас весьма сложные.
Однако Карлейля всегда понимали, ибо понимали направление его мысли.
Направление и есть, собственно, основное, что внес своим словом
Карлейль. Поменял местами "прошлое" и "настоящее", пошел против общего
потока, увлекая за собой и других, но поток сомкнулся - следа не осталось.
Он выступил сильнейшим критиком буржуазного прогресса, он показал оборотную
сторону первых и, безусловно, значительных достижений предпринимательства в
ту пору, когда "третье сословие", или "средний класс", завоевало ведущее
историческое положение. Он усомнился в успехах буржуазной цивилизации,
которые были, так сказать, несомненны. Томас Карлейль по-своему понял
диалектику приобретений и утрат, сопутствующих развитию человечества. Его
ведущий тезис - о бездушии буржуазной цивилизации, о тем, что богатство
материальное не гарантирует богатства духовного, о том, что достижения и
прогресс оказываются, с другой стороны, одичанием. Еще раз подчеркнем:
Карлейль заговорил об этом тогда, когда требовалась истинно историческая,
или, как выражаются англичане, в частности автор этой книги, пророческая
проницательность, чтобы увидеть утраты - при самоочевидных успехах -
деляческого преуспеяния. Когда издержки прогресса кажутся слишком велики, а
чувство исторической перспективы изменяет, вот тут и возникает импульс:
назад! "Душа убывает!" - с этими опасениями к прогрессу обращались и Дж.
Ст. Милль, и Герцен, и Толстой, и Томас Карлейль.