"Вячеслав Сысоев. Потешки - не глум, возьми себе на ум (балагурщины) " - читать интересную книгу автора

может, прозябают в осоке да в куге. Эвон как
вымахано буйнотравье.
Недоглядели люди, промешкали.
Может, вовек теперь не заиграть ручьевинке.
Так бы оно и было, не наведайся к ручеечку
дед Митроха. Глянул на запустение и оторопел: вот
так-так. Ну и дела.
Ужо я вам покажу! Погодите-ка.
- Дедушка, кому грозишь?
- Кому же еще?! Лени и равнодушию. Лень добра
не делает, но себя губит: "Лень, отвори дверь,
сгоришь!" - отвечает: "Сгорю, да не отворю!"
Пожалуй, надо помочь ручееченьке, дело-то
сурьезное.
- Ха, была охота пустяками заниматься!
- Эх-эх-эх. Молодо-зелено! Даже маленькое
дело лучше большого безделья.
Дед Митрофан все может, все ему по плечу, за
все, не ленясь, берется.
Почитай, целый день ухлопал на ручеек:
повыдергивал нахальную зелень, заслонившую
простор, очистил дно. И пожалуйста: забились струи
родничков, всколыхнулись махонькие перекаты. В
омуточках захороводились головастики.
А воздух-то как посвежел...

Не стареет тот, кто не живет

Встретил мудреца - неунывного человека. Много
их на Руси.
"Да, голуба, чужой век живу, самого себя
пережил. Все кругом молодеют, а я все старею,
старею, все меньше знакомых. Меня уж давно черти
на том свете ищут.
Боюсь ли старости? Что ея бояться, ежель она
бессильна и быват однова!
Возраст, голуба, это така хреновина с
морковиной, что хуже некуда. Чем дальше, тем
больше никуда не годится. Тока привыкнешь к своему
возрасту, ан он уже поменялся. Одно утешает: я -
седнешний моложе завтрешнего.
Я-то что! Я-то ладно. Годки мои - сверстники
дюже шибко стареют.
Когда я на свет появился?
Зимой! А что - старше выгляжу? Хоша, ежели
пересчитать мои лета на мои нажитки, то какие мои
годы?!
Окромя того, всегда старался жить в своем
возрасте, посколь маю не бывать декабрем, а
декабрю - маем.