"Веда Талагаева. Потерянная реликвия ("Мудрость гоблинов" #1) " - читать интересную книгу автора

происходит.
- Я не ослышался, Урдальф, им нужен был мой дядя? - спросил он, глядя
поверх плетня в сторону леса, - Странный всадник спрашивал о Гвендале?
- Не знаю, зачем им понадобился Чародей, - проворчал гоблин и взял Элиа
под руку, - Идемте во флигель. Хифмас сказал, комната готова.
- Нет, - Элиа покачал головой и высвободил руку, - Агенор ждет нас в
Лунной башне, не будем медлить, выедем сейчас же.
- Верховный Чародей подождет и до завтра, - возразил Урдальф, - Чего
ради вы потащитесь на ночь глядя по заснеженным дорогам без сна и отдыха?
- Нам следует рассказать обо всем Агенору, - в свою очередь возразил
Элиа, убирая меч в ножны, - У меня на душе неспокойно. Слишком уж сильным
было колдовство, с которым мы столкнулись. Я даже не могу вспомнить, что
произошло. Нам следует ехать немедля.
Влажная и холодная ночь укрыла подножие Лунных гор. Сырые туманы
пеленой висели над низинами и горными ущельями. По небу медленно, тяжело
позли с севера сизые и лохматые тучи, полные дождя со снегом. Вершины
Лунногорья окутывали вечные снега, но внизу сказывалось теплое дыхание
близкого юга, и начало зимы было подобно поздней осени, промозглой и
грязной. Дремучий лес у склона гор стоял голый, палая листва серо-коричневым
ковром устилала тропинки и поляны. На черной паутине сплетенных между собой
ветвей в темноте блестели капли холодной влаги. Лес убегал от подножья
Лунных гор далеко на юг и заканчивался на пустынном берегу. Темные воды
глубокой реки мерно накатывались на берег, оставляя на песке влажные следы.
Южный берег реки терялся в мареве туманов, окутывавших землю, а вдоль
северного тянулась грунтовая дорога, разбухшая непролазной грязью от осенних
дождей. Слева от дороги в центре круглой лужайки стояли три высоких камня,
выщербленные ветрами и блестевшие от осевшей на них туманной влаги. Кругом
на много миль в этот глухой час не было видно ни единой живой души. Ледяной
ветер дул все сильнее, волнуя реку, заставляя деревья в лесу тревожно
шелестеть ветвями и скрипеть. Тучи нависали все ниже. На севере над
раздвоенной вершиной Двурогой горы сверкнула молния, ударил гром, и воздух
наполнился смесью капель и снежных хлопьев, не позволявшей разглядеть
что-либо в двух шагах. Когда дождь со снегом разошелся не на шутку, а в небе
во всю бушевала гроза, из леса на берег реки выехали двое путников. Оба они
были закутаны в дорожные плащи и под порывами холодного ветра пригибались к
шеям своих лошадей. Вернее, только один из них ехал на лошади. Он был
худощав, по его свободному длинному одеянию и плащу с капюшоном в нем можно
было узнать чародея. Второй путник, плотный, коренастый и низкорослый
восседал на пони, таком же крепком и упитанном, как он сам. Не смотря на
одежду состоятельного горожанина и умение ездить верхом, в путнике за версту
можно было признать уроженца горных краев - гнома. Избегая грязной
труднопроходимой колеи, в которую превратилась дорога, чародей и гном
проехали краем леса до поляны с камнями. На поляне они остановились, и
чародей, подобрав полы длинной мантии, спрыгнул с седла.
- Приехали, - сказал он, снимая притороченную к седлу кожаную сумку.
Голос его звучал молодо и взволнованно.
- Хвала небесам, камень стоит, - не менее взволнованно проговорил гном
и неуклюже сполз со своего пони на землю.
- А, по-твоему, он должен был уйти, Нок? - насмешливо фыркнул чародей,
роясь в своей сумке.