"Алтайские сказки " - читать интересную книгу автора

Низкие горки мягко отбрасывал конь. Высоким горам на грудь наступая, легко
бежал. Едва Алып-Манаш восход солнца увидит, конь уже к закату домчит его.
Вот уже виден дым со стойбища Ак-каана. На четыре копыта разом встал конь. С
места не идет, будто ноги пустили в землю цепкие корни.
- Ей-ей!- крикнул Алып-Манаш.
- Алып-Манаш, поверни повод,- сказал конь.- Много к стойбищу следов
идет, обратного следа не вижу.
- Ты снаружи - подстилка, внутри - потроха,- отвечает Алып-Манаш.-
Умереть ли мне суждено, жив ли останусь - тебя не спрошу.
В гневе Алып-Манаш был всегда свиреп. Он нагайкой коня хлестнул. Как
вихрь взвился бело-серый конь. Он в гору, под гору, как птица, летел, по
долине, как вода, бежал. От слез бело-серый конь дорогу не видел. Алып-Манаш
сам не помнит, как остановился, отстегнул подпруги, положил под голову седло
и уснул. Бело-серый конь обернулся белой звездой и поднялся на небо.
Пастухи Ак-каана погнали табун коней на высокую гору. С высокой горы
они увидели в долине две большие сопки. Посреди сопок круглый холм лежит. От
холма вихрь-буря идет. Вихрь-ветерок рвет столетние деревья, гонит воду рек
в обратную сторону. Пастухи чуть живы прискакали к своему хану.
- Посреди сопок,- говорят,- круглый холм встал. От холма,- говорят,-
вихрь-буря идет.
- Лжете вы, лентяи, бездельники!- заорал Ак-каан.
Поднял меч, одним взмахом три головы отсек. Даже людоед Дельбеген
сжалился над четвертым пастухом.
- Позвольте,- говорит,- великий хан, я сам посмотрю, что случилось?
Ак-каан поднятый меч не смог удержать. Меч на шею четвертому пал.
Темно-желтый Дельбеген заседлал своего синего быка.
Еще издали, почуяв недоброе, бык заупрямился. Грудь у синего быка
покрылась мохнатой пеной. Что дальше было, не помнит темно-желтый Дельбеген.
Вместе со столетними дубами и вечными скалами страшный вихрь затянул людоеда
в темную пещеру. У семи-голового Дельбегена все четырнадцать глаз на лоб
вылезли.
Синий бык, высунув язык, стремглав вылетел из пещеры. За быком полетели
деревья, камни и скалы. На ледяную высоту, на вершину всех вершин взбежал
бык - только тут посмел обернуться Дельбеген-лю-доед.
Он увидел: в большой долине спокойно спит Алып-Манаш. Его голова,
словно холм между двух сопок, поперек седла лежит. Вдохнет Алып-Манаш -
деревья и горы в ноздрю ему летят. Выдохнет - горы и деревья обратно
стремятся. Алып-Манаш спокойно, ровно дышал, и вода в реках поднималась и
опускалась от его дыхания.
Без памяти побежал Дельбеген к Ак-каану:
- Человек, сказать,- не человек. Гора, сказать,- не гора. Чудовище
страшное в долине спит.
Звонко, пронзительно свистнул Ак-каан. Все свое войско собрал. Созвал
далеких и близких богатырей. Сам, свирепо крича, поехал впереди всех. С
вершины черной горы хорошо виден Алып-Манаш. Покрыв потником долину, он
спит, раскинув руки, как дитя. Всем четырем ветрам открыта голая грудь.
Меткие воины сощурили глаз и прицелились Алып-Манашу под левый сосок. Будто
ударившись о вечный лед, стрелы скользнули вниз. Будто о камень стукнулись,
погнулись медные наконечники. Еще ближе подъехали воины, с разбегу бросили
тяжелые пики. Как пчелы, зазвенели острия пик и рассыпались, словно стекло.