"Алтайские сказки " - читать интересную книгу автора

белизне твоего лба и щек даже люди позавидуют. Обидно, что не я на том месте
стоял, что не мое лицо заяц выбелил. Вот это жаль! Да, жалко, обидно...
И, горько вздохнув, ушел медведь. А барсук так и живет с белыми
полосами на лбу и на щеках. Говорят, что он привык к этим отметинам и уже
похваляется:
- Вот как заяц для меня постарался. Мы теперь с ним друзья на веки
вечные.
Ну а что заяц говорит? Этого никто не слыхал.




Шелковая кисточка Торко-чачак


Жила-была девочка, звали ее Торко-чачак - Шелковая кисточка. Глаза у
нее точно ягоды черемухи, брови - две радуги. В косы вплетены заморские
раковины, на шапке кисточка из шелка, белого, как лунный свет.
Заболел однажды отец Шелковой кисточки, вот мать и говорит ей:
- Сядь, дитя мое, на буланого коня, поскачи на берег бурной реки к
берестяному аилу, там живет Телдекпёй-кам. Попроси, позови его, пусть придет
отца твоего вылечит.
Девочка вскочила на буланого коня с белой звездочкой на лбу, взяла в
правую руку ременный повод с серебряными бляшками, в левую - плеть с
узорчатым костяным черенком.
Резво бежал длинногривый конь, уздечка подскакивала, как хвост
трясогузки, кольца на сбруе весело звенели.
Телдекпёй-кам-старик сидел у порога своего берестяного аила, острым
ножом резал из куска березы круглую чашку - чойчойку. Услыхал резвый топот
копыт, веселый перезвон колец на сбруе. Поднял голову и увидал девочку на
буланом коне.
Статно сидела она в высоком седле, полыхала на ветру шелковая кисточка,
пели заморские раковины в тугих косах.
Нож выпал из руки кама, чойчойка в костер покатилась.
- Дедушка,- молвила девочка,- мой отец заболел, помогите ему.
- Я вылечу твоего отца, Шелковая кисточка, если ты за меня замуж
пойдешь.
Брови у кама - белый мох, борода - колючий кустарник.
Испугалась Шелковая кисточка, дернула повод коня и ускакала.
- Завтра на утренней заре приду! - крикнул ей вдогонку Телдекпёй-кам.
Прискакала девочка в аил, домой вошла:
- Завтра на утренней заре Телдекпёй-старик будет здесь.
В небе еще звезды не растаяли, в стойбище люди молока еще не заквасили,
мясо в котлах еще не сварилось, белую кошму по полу еще не расстелили, как
послышался топот копыт. Это ехал верхом на широком, как горный сарлык, коне
Телдекпёй-кам. Самые старые старики вышли навстречу. Коня под уздцы взяли,
стремя поддержали.
Молча, ни на кого не глядя, кам спешился, ни с кем не поздоровавшись,
вошел в аил. Следом старики внесли двухпудовую колдовскую шубу и положили ее
на белую кошму, красную колдовскую шапку туда же. Бубен повесили на