"Афганские истории" - читать интересную книгу автора (Сидоров Алекс)

Любопытный танкист

Ранним утром новенький белоснежный самолет Ан-72 по прозвищу «Чебурашка» или «аэродинамическое недоразумение» — мягкие варианты, поверьте на слово, бодренько вырулил на перрон перед административным зданием аэродрома и лихо развернувшись с пижонским креном, заглушил двигатели. Мы начали ждать очень важных пассажиров. Очень важных! Ну, просто очень-очень!

На предстоящий полет пассажирами «Чебурашки» числилась весьма суровая комиссия Генерального штаба, которую в паническом ужасе, граничащим с сексуальным вожделением из области садо-мазохизма, с тревогой и обреченным нетерпением ждал весь личный состав Дальневосточного военного округа (ДальВО).

А чего Вы хотели?! Любая строгая комиссии — это всегда гарантированные процедуры неизбежного и знатного порева! Причем, длительного, качественного, разнообразного, в самой извращенной форме и без какого-либо согласия второй стороны. Изнасилование в чистом виде, к бабке не ходи! И что самое отвратное — изнасилование не только моральное.

Одно радует — нас, это не касается. Наше дело маленькое — принять «московскую» комиссию на борт, и стиснув зубы потерпеть полетное время, играя роль радушных и счастливых хозяев, к которым в гости приперлись незваные и опасные постояльцы. Вот и крутись как хочешь. Отказать нельзя, т. к. нашего мнения никто не спрашивал. И переиграть в гостеприимство — чревато! А то вдруг понравится, потом всю оставшуюся жизнь, наш экипаж начнут заказывать, а такое сомнительное счастье лучше бы по жребию разыгрывать, не иначе.

Затем, с дежурными улыбками «от уха до уха» выкинуть суровую инспекцию в конечной точке маршрута и сломя голову деру домой, пока тебя не зацепили на «групповуху». Причем, опять же, без твоего согласия! На фиг, на фиг! Мы, конечно же, любое начальство безмерно уважаем, благоговейно боготворим и платонически любим, но только теоретически и на недосягаемом расстоянии и никак иначе. И приближаемся к начальству весьма осторожно, предварительно засунув кусок фанерки в штанишки в районе персональной задницы. Так, на всякий случай! А то, мало ли чего?!

Часть экипажа сидит на стремянке, часть стоит на бетонке перед «Аннушкой». Наслаждаемся нежными лучами восходящего солнышка и равнодушно посматриваем на длинную кавалькаду черных блестящих «Волг», которые медленно подкатывают к зданию перрона, чтобы остановиться на краю бетонки.

Двери натертых до блеска машин хаотично и громко захлопали — из членовозов стали солидно выгружаться внушительные по габаритно-массовым характеристикам, угрюмые сухопутные генералы. Они лениво щурились на утреннем солнышке и с нескрываемым недоверием и завуалированной опаской посматривали на наше аэродинамическое чудо — немного странноватый и не привычный по формам, но достаточно прогрессивный в инженерно-конструкторском плане, и вполне надежный Ан-72.

Ничего, довезем, не сумлевайтесь! И америкосов по договору ОСВ-2 возили и принцев арабских и прочую не менее важную публику, откровенно недовольных не было. Облеванные были, а недовольных не было…

И нечего вам губешки свои презрительно морщить, головой саркастически качать и брезгливо причмокивать. Не нравится, езжайте на паровозе! За пару недель до Дальнего Востока может и доберетесь! И не тычте пальцем (не вежливо это) на стоянку с огромными лайнерами… Ага, размечтались?! Может вам еще Ту-154 выкатить?! Как бы не так! Всего-то с десяток генералов и на «Чебурашке» прокатитесь! Не фиг чванство разводить и культ личности культивировать! Не будут самолеты полупустыми летать и воздух туда-сюда по стране нашей необъятной перевозить! Дорого это! Очень дорого! Авиация вообще штукенция недешевая!

Скромнее надо быть, товарищи генералы. Экономика должна быть экономной! Вот! Генеральный секретарь сказал. М.Горбачев! Кто тут не согласен с генеральной линией партии и желает на данную тему подискутировать?! Ась?! Никого?! То-то!

А вот интересно?! Почему каждому генералу, улетающему в командировку в ДальВО, предоставлена персональная служебная машина типа остродефицитной черной «Волги» (можно 10 лет в очереди стоять и хрен дождешься), которая везет его гордую генеральскую тушку одну-одинешеньку, не считая пары чемоданов в багажнике и адъютанта. И следом, таких машин, еще с десяток выстраивается в длиннющую колонну! А нельзя ли, товарищам генералам немного потесниться и в одну машинку, хотя бы по трое сесть (по четверо не поместятся, приличные массово-габаритные параметры не позволят)?! Все как-никак количество транспорта радикально уменьшится, да и повеселее, наверное, втроем то подъехать?! Языки почесать — потрепаться за жизнь, опять же?! Но нетушки, каждому персональная тачка с водителем предоставлена. Статус, куда деваться?!

Солидные генералы, собравшись в единое упитанное стадо, четко «с левой ноги», как полагается по Уставу, неторопливо двинули в сторону самолета. Их порученцы, адъютанты, референты, советники, консультанты и прочая холуйская братия, с дежурными подобострастными улыбочками, прогнутыми спинами и оттопыренными задницами, услужливо тащили к нашему самолету многочисленный багаж своих дорогих начальников.

Ребята из экипажа, комично закатив «глаза под образа» старательно делали вид, что не замечают происходящего. Помогать майорам, подполковникам и полковникам из свиты товарищей генералов тащить и упаковывать барский багаж, никто явным желанием не горел.

Наши воинские звания были значительно ниже, чем у «дикорастущих» штабных рабочих, но холуйская жилка в характерах отсутствовала с факта рождения и по-определению. Отпала «холуйская жилка» в процессе эволюции как рудимент, не прижилась, как ни прививали. Противно это, и все тут! И без нас, желающих преданность свою показать и рвение служебное наглядно продемонстрировать, вон, сколько провожающих набралось?! Того и гляди дружным хором «плач Ярославны» на разные голоса затянут, платочками белоснежными, слезу обильную утирая. Цирк бесплатный, с драмой, переходящей в комедию. Хоть стой, хоть падай. Смешно, аж до истерики! Но смеяться нельзя, а то иллюзия всей важности текущего момента разрушится…

Строгая комиссия, призванная образцово-показательно выпороть личный состав Советской армии, дислоцированный на самых восточных окраинах нашей необъятной страны, была уже в соответствующем настроении — взгляды колючие, улыбок не наблюдается, по стиснутым зубам сочится яд вперемешку с желчью. Берегись, проверяемые! Ух! Аутотренинг, не иначе.

Важно надув щеки, суровые генералы, солидно поднимаясь по трапу на борт самолета, хмуро спросили у штурмана.

— Когда летим?

— Через 18 минут, товарищи генералы.

— Покурить успеем?

— Не один раз.

Поднявшись на борт, товарищи генералы в соответствии с одним им ведомым статусом и табелем о рангах выбрали себе «приглянувшиеся» удобные места в пассажирском салоне. Сняли свои кителя, размерами с чехол на «Жигули» и, развесив их на спинках кресел, вышли покурить «крайний раз» перед долгим полетом.

Уже стоя на бетонке и поглядывая на блестящий борт чистенького Ан-72, все как один вытащили сигареты и, тщательно скрывая свое непроизвольное волнение перед дальним и продолжительным полетом, «на прощание» дружно начали плющить подчиненный личный состав, который благоговейно внимал своим «строгим, но справедливым» кормильцам.

Дабы не мешать процедурам уставного орального секса, весь экипаж «Чебурашки» старательно делал вид, что проводит тщательный визуальный осмотр хвостовой части самолета.

Раздав последние «ценнейшие» указания своим многочисленным помощникам, генералы собрались в импровизированную кучку у основной стойки шасси Ан-72, и периодически затягиваясь сигаретами, завели свой «генеральский» разговор. О чем?! А кто его знает?!

Нам это неинтересно. Своих проблем предостаточно. Основная на текущий день — довезти капризную публику до пункта назначения без незапланированных и далекоидущих многосерийных последствий. Наше дело маленькое — воздушные извозчики, доставим из пункта «А» в пункт «Б», а гламурно и кокетливо улыбаться как стюардессы из «Аэрофлота», извиняйте, не умеем и не приучены. Чай заварим, вопросов нет. Где туалет, покажем?! А на большее не рассчитывайте. Борт военный, а тяготы и лишения воинской службы даже в тексте Присяги прописаны!

Все члены экипажа и команда наземного обслуживания скромно курили в сторонке, досконально выполняя главное армейское правило: «Находиться подальше от начальства, к Летно-технической столовой поближе». Стоим, на часы поглядываем, время контрольное выжидаем, а там "От винта!" и "колеса в воздухе"…

Пока стрелка секундная круги свои меряет, свежие анекдотики травим, хихикаем в полголоса. Нереальной голубизной чистейшего неба любуемся. Вдруг слышим, спор затеяли наши дорогие пассажиры. Громкость голоса постепенно увеличивают. Тембр и тональность голосов постепенно изменилась. Раздраженный рык и нотки взаимного неудовольствия все чаще и чаще проскакивать стали. С чего бы это?!

Так, глубокий вдох и полное спокойствие. Нас, «это» не касается. Пусть, хоть перестреляют друг друга, только не на борту и не во время полета.

Товарищи генералы тем временем начинают глотки свои рвать, ручками активно машут. За грудки бы оппонента схватили, но длины рук не хватает, животиками уперлись друг в друга и толкаются как борцы сумо. Массой решили друг друга задавить, что ли?!

Тем временем, раздражение их стремительно нарастает, того и гляди, скоро кулачки в ход пойдут. А это уже любопытно! Согласитесь, не каждый день в армии увидишь, как товарищи генералы друг другу портреты рихтуют, и остатки волос из соседской лысины выдирают. С чего бы это солидные генералы надумали своими пиписьками меряться?! Не дети же малые вроде как?!

А товарищи генштабисты — члены архиважной комиссии шумят обстоятельно и уже ругаются не по-детски, абсолютно забыв, что они не быдло какое, а «московская инспекция» и к тому же — ни много, ни мало — генералы. А это не хухры-мухры!

Тем не менее, в ход уже пошли полновесные крепкие высказывания, достойные матерного лексикона коменданта Голдурова из нашего любимого авиационного училища (см. «Синие паруса»). Вежливость, дипломатия, толерантность, условности, рамки приличия и здравый смысл явно отступали по всем фронтам под мощным натиском тяжелой артиллерии. Крики возбужденных военноначальников уже заглушали рев Ил-18, который неспеша и размеренно прокатил мимо перрона на исполнительный рубеж «взлетки» (ВПП — взлетно-посадочная полоса) Дело неумолимо приближалось к бессмысленной, но жестокой драке. Взаимные оскорбления участников спора давно перешли границы дозволенного и однозначно попрали все условности в области воспитания, уровня культуры и личной стыдливости.

Неожиданно, рьяные спорщики заметили наш экипаж, который, затаив дыхание, притаился за хвостовой частью самолета и с явным любопытством, лукавым восторгом и скрытым азартом наблюдал за нетривиальным развитием данной ситуации.

В результате, генералы временно приостановили свою активную перепалку, которая была уже буквально на грани жестокого побоища и тоном, не терпящим даже попытки малейшего возражения, подозвали нас к себе.

Испаряться за пределы видимости было поздно, до вылета оставалось еще минут 8-10 и нам ничего не оставалось, как приблизиться к возбужденной компании великих военноначальников.

Нехотя и с опаской подходим. Уже приготовились дружно «включить дурака» и авторитетно заявить: «Мол, простите товариТСЧи генералы, но мы люди маленькие. Рылом не вышли. Соответствующего образования, к большому сожалению и глубокому стыду, не имеем, чтобы своим очевидным скудоумием банально позориться и убогими рассуждениями вмешиваться в Ваши глубокофилософские рассуждения, основанные на богатейшем жизненном опыте. И ничтожность наша, по-определению не позволяет выступить объективными судьями в интеллектуальной битве уважаемых гигантов мысли».

Не успели, однако, мы и рта раскрыть, как один генерал-лейтенант капризно скривив губы и важно надув щеки, начинает говорить, причем таким авторитетным командным голосом, не подразумевающим ни малейшего даже теоретического возражения: «Мол, обратите все срочно на него внимание, такой он весь умный и образованный. В свое время, типа окончил суворовское училище, танковое училище, потом еще целых две академии — «бронетанковую» и «генерального штаба» и представьте себе, все он на свете знает, умеет, понимает и во всех областях науки и техники досконально разбирается. Даже знает, почему самолеты по небу летают и крыльями при этом не машут. Но, вот одного понять не может — как при движении такой махины как самолет по земле-матушке, крутящий момент от двигателей его, которые высоко на крылья задраны потом на колеса (шасси по-нашему, в смысле по-авиационному) передается. Ведь при таком техническом решении, трансмиссия многократно загнутая получится, кривоколенная и очень длинная-длинная. Это же, сколько надо различных редукторов и карданных валов протянуть по всему самолету от двигателей через крылья, фюзеляж, а потом еще и внутри стоек самолетных?! И какой дурак, их (стойки шасси в смысле) с такими кривыми загибулинами сделал, уму непостижимо?! Какая потеря мощности из-за этого получается?! КПД двигателя (коэффициент полезного действия) снижается… и надежность не на должном уровне, уязвимые места смазывать надо регулярно…» И так далее и тому подобное.

Задумались мы (мы — ребята из ВВС), крепко задумались. Задачка, однако?!

Вот как этому гениальному светиле военной мысли доступно и доходчиво (на пальцах хотя бы) объяснить, что самолет (причем, абсолютно любой, что реактивный, что винтовой или вертолет там какой, прости господи) — это такая удивительная техническая хренотень, которая при своем движении только от воздуха отталкивается, а не от поверхности земли?! И сила трения того же шасси об бетонку аэродрома, наоборот, ему только мешается. И карданы, и редукторы и сама передача крутящего момента от двигателя самолета на колеса-шасси нужна этому самолету не больше, чем корабельный якорь к хвосту привязанный?! Если по-русски: «Ну и дундук же ты редкостный! Идиота кусок! Причем, абсолютный! Учи матчасть, дядя! А за компрессией тебе не сбегать! А то искру так закоротило, что паразитные радиоволны от самолета надо резиновым ковриком отгонять методом интенсивного помахивания?!» …и все в том же духе!

Вот как все «это» сказать, глядя прямо в колючие глаза генерала, который считает себя самым умным на планете Земля и ее ближайших окрестностях?! Обидишь ненароком человека, ущемишь его человеческое достоинство, а ведь он в составе суровой комиссии на Дальний Восток через 5 минут полетит, личный состав Красной армии пороть и резать, насиловать и дрючить, сношать и зае**вать! Учить, так сказать, уму разуму! Любовь к родине прививать.

Обидишь такого нечаянно, развенчаешь веру его в прекрасное, и что получится?! Да ничего хорошего! Разуверившись в правоте своей непоколебимой, он же ущербным себя почувствует. И чтобы опять поверить в себя любимого, лицо свое сохранить и авторитет поруганный восстановить, замордует весь округ дальневосточный, двоек наставит, и карьеру у несчастных ребят поломает немеренно, к бабке не ходи. Такие вот тут невеселые расклады.

То есть, надо сейчас что-то срочно предпринимать, убедительно придумывать, правдоподобно изворачиваться?! Соврать, наконец, но парней из ДальВО от беды неминуемой спасать. Из под карательно-разящего удара разъяренного генерала выводить. Но как?!

— Товарищ генерал-лейтенант, разрешите?! Вы, безусловно, правы и неправы одновременно!

Пока мы мозгами старательно скрипели, да думу непростую кумекали, из-за наших спин выдвинулась громада двухметровая с кулаками, что две трехлитровые банки — это был бортмеханик прапорщик Данила. Генерал с нескрываемым интересом посмотрел на смельчака-богатыря былинного. Мы тоже посмотрели на Данилу, но с нескрываемым недоумением и опасением. Ибо сейчас от его смекалки и находчивости зависела судьба всех военнослужащих Дальневосточного военного округа. А Данила, медленно подбирая слова, обстоятельно продолжил.

— Товарищ генерал-лейтенант! (Данила сделал упор в своей речи и акцентировал ударение на генеральском звании собеседника, т. к. давно известно, что генералы очень обожают, когда в процессе разговора, бесконечное число раз называется их воинское звание. Это своего рода нектар, бальзам, елей и самая желанная музыка для их ушей, самолюбия и тщеславия и т. д. и т. п.) …там это… …мммММммм… Короче! Товарищ генерал, там нет карданов!

Генерал-лейтенант с базовым образованием танкиста, жестоко обманутый в своих надеждах, заметно сбледнул с лица, но ненадолго. Затем густо побагровел, его глаза налились кровью как у быка на корриде при виде тореадора с плащом, того и гляди "на рога поднимет". Услышав нерадостную весть "спец по трансмиссиям" начал копытом по бетонке бить, искру высекая, и шумно втягивать воздух своим огромным носом (даже не носом, а реальным основательным шнобелем типа «рубильник внушительный»).

Мы инстинктивно закрыли глаза и во всех красках радуги, где все оттенки были исключительно черными и очень черными с навозным отливом, представили незавидную участь ребят на востоке страны, на которых в самом скором времени обрушится этот, ущемленный в своем достоинстве и личной уверенности генерал.

Честно говоря, и одновременно искренне возрадовались, что нас «сия чаша» успешно минует. Главное — это с холодным достоинством и максимально любезной улыбкой продержаться полетное время и не поддаться на возможные провокации обиженного генерала. Но Данила был не так прост, как казался. Мы его недооценили. Каюсь! Прости, Даня!

Выждав приличную и многозначительную паузу, бортмеханик спокойно продолжил.

— Товарищ генерал, там нет ни редукторов, ни карданов. Как Вы очень грамотно и авторитетно заметили, сказывается Ваше фундаментальное образование в области танковой техники, наличие многочисленных карданов привело бы к катастрофическому падению КПД двигателей и нерациональному перерасходу дорогостоящего авиационного топлива! Поэтому…. поэтому… …ммммм…. Поэтому, там протянута цепь! Точно! Именно, цепь! Да-да, обычная цепь! А в местах изгиба трансмиссии стоят обычные шестерни на разгруженных валах и подшипниках свободного вращения. Поэтому, цепь все эти многочисленные загибулины, как Вы гениально сказали, плавно обтекает и успешно вращает колеса при движении самолета по земле. Так по конструкции получается дешевле и проще и полный привод на все колеса обеспечивается… за исключением носовой стойки шасси. Она же поворотная…

Мы замерли, ожидая реакцию товариСТЧей генералов на эту откровенно наглую ложь. Генерал-лейтенант все же на мгновение нахмурился и свел брови на переносице в единый газон, но уровень его свирепости начал заметно снижаться. Ведь получалось, что в целом, он был все же где-то, с небольшой натяжкой, но частично прав. Угроза неминуемой двойки для несчастных ребят из ДальВО стала менее явной. «Танкист» был, конечно же, уязвлен, но не смертельно. Он мрачно и шумно сопел, переваривая полученную информацию.

Зато, надо было видеть, как искренне радовался второй генерал-лейтенант — оппонент «танкового» специалиста. Пипец!!! Он принял очень помпезно-важный вид — распушил хвост как павлин, упер руки в боки и, надменно обращаясь к «танковому» генералу (что наводил у нас справки по конструкции трансмиссии самолета Ан-72), самодовольно заявил.

— Видишь, все же именно я оказался прав! Старая, но проверенная веками конструкция цепной передачи еще находит свое заслуженное применение на новейших образцах военной техники. Рано еще списывать заслуженную цепь, как конструктивный архаизм механики. Короче, с тебя две проигранные бутылки коньяка! Эй, прапорщик, а от таких нагрузок цепи не рвутся?! Самолет же штука тяжелая! Все равно цепи должны тянуться время от времени?!

— Нет, товарищ генерал, не тянутся! Они двухсекционные и усиленные, а также гидронатяжители стоят и компенсаторы инерционности…

У нас от такой гипермеганаглой и беспардонной лжи бортмеханика Данилы, вытянулись мордуленции, как у лошадей Прежевальского. Но товарищи генералы услышав очередной поток умных технических терминов, успокоились окончательно, и поднялись в салон «Чебурашки», продолжать светскую беседу на свои «генеральские» темы.

Длительный полет с промежуточными посадками прошел без происшествий и незапланированных осложнений. Товарищи генералы, как обычно, провели время в планомерном и обстоятельном распитии горячительных напитков до самой посадки в конечной точке маршрута. Члены нашего экипажа весь полет старались без особой нужды не выходить из кабины и не попадаться на глаза любопытным и «технически грамотным» военноначальникам. Ну их, от греха подальше!

Командир корабля старался Данилу в салон не выпускать, а то по его бессовестно-ехидной улыбке было видно, что слишком умному прапорщику доставляет несказанное удовольствие глумиться над неприкрытой бестолковостью высокопоставленных начальников. А это небезопасно и чревато, поверьте на слово.

На этот раз проскочило и, слава Богу. Разные экземпляры попадаются! Можно было на мстительного и злопамятного нарваться. Тогда уж точно, повода для веселья поубавилось бы.

Долгожданную комиссию встретили, как полагается прямо у трапа самолета, и сразу же повезли дорогих гостей куда положено… в баньку, на банкет или на охоту. Нам того неведомо и не особо интересно.

Но то, что генералы выползали из самолета в самом распрекрасном расположении духа и в запредельно приподнятом настроении есть скромная заслуга бортмеханика Ан-72 Данилы.

Потом уже, по возвращению на Чкаловскую, когда эту историю пересказывали даже не вторую сотню раз, все равно, хохот среди ребят из ВВС стоял просто гомерический.

Это же надо…от двигателя до шасси… цепь протянута?!