"Батькины сказки (Кубанские казачьи сказки) " - читать интересную книгу автора

взбулгачила?
- Я, - отвечает Лихо, - кому ж еще. Вон полон мешок радости набрала.
Твоей только не хватает.
- Ох и молодец, - нахваливает ее Тишка, а сам думает, как быть, что
делать. - Как же ты, - говорит, - в такой маленький мешок так много радости
набрала?
- Это я, - говорит Лихо, - вашу радость уминаю.
- Нехорошо, - говорит Тишка, - по человеческой радости топтаться.
- Ничего, - отвечает Лихо, - зато мне от этого веселей становится.
Так они друг с дружкой переговариваются. А Тишка тем временем от
станицы далече ушел. Думает: "Счас до яра дойду и вниз головой брошусь. Сам
погибну, так и Лиху распроклятому конец придет".
Только он это подумал, как Лихо ему говорит:
- Хватит, казачок, меня на своем горбу таскать, пора о деле подумать.
Остановился Тишка. Слезла с него Лихо и предупреждает:
- Не вздумай от меня бежать и в мыслях не держи, а то хуже будет. "Куда
ж хуже-то", - думает Тишка и говорит:
- Ну что ты, я теперь твой слуга на вечные времена.
- Известное дело, - соглашается Лихо. - Пока у тебя всю радость не
заберу, не отстану.
- Да бери, - говорит Тишка. - Что ее у меня, мало, что ли? Бери, и дело
с концом.
- А зачем мне ее брать? Сам отдашь.
- Это как?
- А вот так. Сейчас, дай дух перевести. Села рядышком, да как закричит,
да как запричитает во весь голос.
- Так мне тебя жалко, казачок, спасу нет. У Тишки от удивленья глаза на
лоб полезли.
- Если жалко, отпусти на все четыре стороны. Зачем сердце рвешь?
- Вот поговорим о жизни нашей и отпущу, не резон мне тебя держать.
- Про жизнь так про жизнь.
- Смотрю я на тебя, казачок, голова твоя поседела, тело твое изранетое.
Воевал, себя не жалел. А много ль от царя-батюшки наград получил?
- Да ничего, - говорит Тишка, - не получил. Так не за царя кровинушку
свою по капле отдавал, а за Родину свою, за землю, на которой живу.
- И то так, - отвечает Лихо. Видит, здесь казака не проймешь, с другого
бока подступает. Голос еще жалчей сделала:
- Был бедняк, бедняком и остался. Дома коровешку оставлял, и та без
тебя сдохла.
- Ничего, - говорит Тишка, - были б руки-ноги целы - не пропадем.
А Лихо свою линию гнет, не успокаивается:
- Суженая твоя к другому подалась.
- Твоя правда, - сказал Тишка. И завздыхал, закручинился, да так, что
свет не мил показался.
Лихо довольная. Руки потирает. Довела-таки казака. Смотрит Тишка, а
мешок-то с радостью вроде как поболее прежнего стал. Смекает, в чем дело.
"Ну ничего, старая, я еще над тобой позабавлюсь". И залился слезами, уже
понарошку. А Лихо развеселилась. В пляс пошла. Откуда прыть взялась.
- Говори, - кричит, - говори, на душе легче будет.
- Ох, - говорит Тишка, - уморила ты меня. Не житье мне на белом свете.