"Батькины сказки (Кубанские казачьи сказки) " - читать интересную книгу автораминуту неталаную. Перевязывала повитуха ему пуповину - оборвала нить. Дурная
примета - злосчастный ребенок будет, горемыка да бедоноша. Заголосила мать, кинулась к гадалке, что да как - про судьбу своего ребенка узнать. А та ей и говорит: - Нить жизни его суровая, узловатая, опутывает, словно сетями, налягает на него тяжелой обузой. Не будет у него в жизни радости. Поплакала мать, поплакала. А что делать? Жить-то надо. Нарекли ребенка Кузьмою. Намаялась с ним мать, что и говорить. Пока мал был Кузьма, не понимал, что ему горькая долюшка выпала. Дите, оно и есть дите. Каждое утро хотел Кузьма с правой ноги встать, а вставал с левой. Захочет матери что-нибудь по домашности помочь, дак все наоборот выходит. Иль горшки разобьет-расколотит, иль хуже того - себя поранит. Однажды приходит он к матери весь в слезах и спрашивает, отчего у него нойка на сердце. Залилась мать слезами: - Зародился ты в ту звезду бесчастную, в лихую годину. Нет тебе талану на роду... После этого случая совсем духом пал Кузьма: злая змея на сердце залегла. Вырос он жидким да слаботельным. Говорили про него: не казачьего роду... Ну что ж, в хлебе не без ухвостья. Терпели Кузю в станице: кто жалел, а кто и подсмеивался над ним, да не в зло. Он тож дружбы ни с кем не водил, одиночествовал. От людей прятался. Солнышко к закату потянулось, и Кузя на завалинке объявлялся. Молодой еще, а повадки стариковские заимел. весела. Огонь-девка, живому черту глаза колет. Отцова любимица. Вздыхал атаман: "Эх, жаль, что девка. Такой бы казак вышел". Сватов отгонял, свою дочку высоко ставил. Хотел мужа ей найти, чтоб по ней был. Вот как-то раз проходила Дарьюшка с подружкой мимо Кузиного дома, увидела его на завалинке и запало ей что-то в душу: возьми да спроси, а это, мол, кто такой? Чтой-то раньше я его не видывала. А подружка ей в ответ удивляется. - Сколько разов мимо проходила и только заприметила. Да это Кузя-горедушный. - А от чего горедушный? - спрашивает Дарьюшка. - Кто-ить знает. Так люди меж собой гутарят. Да вона вишь сидит, развесил печаль по плечам, сам собой любуется. Разобрало Дарьюшку любопытство. - Давай подойдем к нему, - говорит. - Да ну, - отвечает подружка и руками замахала, - с ним тока тоску разводить. Дарьюшка Дарьюшкой бы не была, если б на своем не настояла. Подошли они к Кузе. А тот и глазом не ведет. Сидит горюн-горюном. Об чем-то думу думает. - Об чем твоя печаль-забота? - спрашивает Дарьюшка. Поднял голову Кузя. Видит, перед ним две девки стоят. В смущение вошел. - Да вот, думаю, разбежалось мое счастье по сучкам да по веточкам. - А что так? - допытывается Дарьюшка. - Так рок судил. Так, знать, на роду написано. |
|
|