"Андрей Таманцев. Закон подлости (Солдаты удачи #4)" - читать интересную книгу автора

голове и переодеться в его форму, но потом передумал. Во-первых, санитар
попался какой-то щуплый, на голову ниже Сергея. Во-вторых, на шум мог
обратить внимание охранник. И в-третьих, днем шансов на побег не было
практически никаких. Поэтому Пастух молча сделал свое дело и лег в постель.
До вечера его больше никто не беспокоил. Даже врач не пришел навестить
больного, что еще больше укрепило Пастуха во мнении, что его "отравление"
было спланировано. Никто и не беспокоился о его здоровье. Ну и ладно, так
даже лучше. Капитан не терял времени зря. Пока была возможность, Пастух, как
мог, изучал из окна парк. Где-то за деревьями он разглядел кирпичную стену.
Судя по всему, ее высота составляла что-нибудь метра два. Вполне терпимо,
даже для больного спецназовца.
Наконец настало время действовать. Когда, по расчетам Пастуха, было
около трех часов ночи, он распахнул дверь палаты и, пошатываясь, держась
рукой за стену, вышел в коридор. Солдат, стоявший у его двери на часах,
встрепенулся и настороженно посмотрел на охраняемый объект. Пастух издал
нечленораздельный хрип, придав своему лицу как можно более страдальческий
вид.
-- Хреново мне, братец, -- с трудом произнес он и сделал вид, что
собирается рухнуть на пол.
Солдат инстинктивно нагнулся, чтобы помочь страдальцу, и тут же,
получив точный удар по сонной артерии, сам тюком рухнул вниз. Пастух, с
которого всю его болезненность как рукой сняло, не теряя времени схватил
безжизненное тело солдата и затащил его в палату. Араб оказался примерно
такого же телосложения, что и он. Пять минут ушло у Сергея на то, чтобы
переодеться в форму, -- разгуливать здесь в больничном халате было неудобно,
да и просто опасно.
Связав безжизненного араба простынями и заткнув ему рот наволочкой,
Пастухов взял единственное оказавшееся у часового оружие -- короткую
деревянную дубинку -- и вышел в коридор. Замерев на какое-то время на месте,
он вслушался в ночную тишину. Где-то этажом ниже кипела жизнь. Раздавались
голоса. Звучали шаги. Спустя минуту, когда Пастух собрался было идти, шаги
раздались и на его этаже. Кто-то шел по коридору в его сторону.
Подавив в себе инстинктивное желание бежать или спрятаться, Сергей
вытянулся около двери, надвинув берет поглубже на глаза. На его счастье,
ночью в коридоре оставалось только дежурное освещение -- кругом царил
полумрак. Шаги все приближались. Пастух сжал рукоятку дубинки,
приготовившись защищаться или, вернее, нападать.
Из-за поворота появился молодой санитар. Увидев Пастуха, он замедлил
шаг и спросил что-то по-арабски. Сергею ничего не оставалось делать, как
только демонстративно отвернуться в сторону и промолчать, проклиная про себя
санитара. Тот отпустил, видимо, какое-то ехидное замечание, потому что тихо
рассмеялся и продолжил свой путь. Чем сохранил себе здоровье, а может, и
жизнь -- Пастух был настроен весьма серьезно.
Как только санитар скрылся за поворотом коридора, Сергей бесшумно
двинулся в противоположном направлении. Через несколько шагов он оказался в
просторном холле, широкое окно которого выходило в парк. Тут же начинался и
выход на лестницу. Перед Пастухом был выбор: либо прыгать с третьего этажа,
либо попробовать внаглую спуститься по лестнице.
После нескольких минут колебания он выбрал все же второй вариант.
Прыгать ему было не впервой, но он чувствовал, что все еще не в самой лучшей