"Андрей Таманцев. Рискнуть и победить (Солдаты удачи #5)" - читать интересную книгу автора

И еще была симфония Гайдна. Где музыканты свечи гасят. Закончил свою партию,
погасил свечу и тихонько ушел.
- "Прощальная".
- Она самая. Очень красивая симфония. Я вспоминал ее ровно семь суток.
- Семь суток?!
- А как ты хотела? Это была четвертая самоволка за месяц. Мог и под
трибунал загреметь.
- В ту ночь ты первый раз остался у меня.
- Об этом я тоже вспоминал. Семь суток и всю остальную жизнь. И сейчас
вспоминаю, - добавил я.
В общем, удалось мне ее отвлечь. Мы посмотрели торжественную часть,
поаплодировали приветствию президента, которое огласил какой-то сановный
штатский валуй, из тех, что прикатили на черных "Волгах", посмотрели присягу
и парад салабонов. Потом объявили перерыв, и на курсантиков набросились
мамаши, впихивая в их желудки содержимое сумок. Папаши наверняка пытались
зарядить чад и другим припасом, покрепче. И если кто дрогнул, то я тому не
завидую. Прапоры, они народ терпеливый. Как крокодилы. Своего часа дождутся.
Потом действие переместилось на стадион, где старшекурсники показывали
свое мастерство. Пока они выкладывались на штурмовой полосе, а потом под
ахи, охи, визги и аплодисменты зрителей крушили ребрами ладоней кирпичи,
ломали доски и швыряли друг друга оземь, как цыган шапку, я попытался
собраться с мыслями.
В самом факте персонального приглашения меня на этот праздник
молодости, силы и красоты не было ничего необычного. Среди публики я заметил
нескольких знакомых ребят с младших и старших курсов - одного майора, трех
или четырех капитанов, пару старлеев. Наверное, и они закончили училище с
красными дипломами.
То, что меня сразу узнал Митюков, тоже было нормально. Уж ему-то я
крови попортил. А сколько он мне - об этом и не говорю. И даже то, что меня
узнал Нестеров, было, в общем, вполне объяснимо. Тем более что Митюков меня
представил, хоть и через губу. Другое было необъяснимо. Каким образом
Нестеров мог вспомнить, что мое имя Сергей? Да не просто Сергей, а Сергей
Сергеевич. Училище ВДВ - не то место, где к курсантам обращаются по имени
или по имени-отчеству. "Курсант Пастухов, три наряда вне очереди!" "Есть,
товарищ сержант!" "Курсант Пастухов, в следующий раз я не смогу спасти вас
от трибунала. И вряд ли захочу. Вы все поняли?" "Так точно, товарищ
генерал-лейтенант!"
Сергей Сергеевич. Это просто узнать. Нужно всего лишь затребовать из
архива училища мое личное дело. Не проблема. Но чтобы его затребовать, нужно
иметь для этого какую-то причину.
Какую? С каких фигов начальнику училища интересоваться личным делом
давно выпущенного курсанта, да к тому же уволенного из армии вчистую? Об
этом он, кстати, не знал. Или знал?
Поднакапливалось вопросов.
А главное - этот штатский.
Лет тридцати пяти. Вряд ли больше. Среднего роста. Плотный. Но не
тяжелый. Не накачанный, как бычок. Черные, с ранней проседью волосы.
Короткая стрижка. Жестковатое лицо. Давний белый шрамик на лбу, над левым
глазом. Хорошо, видно, кто-то ему врезал. Левая бровь чуть изломана этим же
шрамиком. От этого на лице постоянное словно бы слегка насмешливое