"Андрей Таманцев. Псы господни (Солдаты удачи #8)" - читать интересную книгу автора

порядок царил в его доме, на рабочем столе, в голове, в конце концов. И это
вовсе не значило, что Дудчик был лишен человеческих чувств. Напротив, такие
живые чувства стали появляться в чрезвычайном избытке со времен вывода
частей из Германии, Чехословакии, ликвидации стратегических баз в ближнем
зарубежье.
Все началось тогда с маленького, но вызвавшего жгучую обиду случая - с
искреннего горя и растерянности жены, когда они разбирали контейнер с их
личными вещами, два месяца добиравшийся из Германии в Москву. Исчезло
практически все, на что экономились эти несчастные марки из небогатого
офицерского жалованья. Исчезли тяжелые бордовые шторы в спальню, музыкальный
центр, телевизор. Даже старая, но еще крепкая немецкая обувь приглянулась
каким-то мерзавцам. Вместо вещей, которые так любовно приобретала жена в
маленьких немецких магазинчиках, из-за которых он частенько питался из
солдатского котла, чтобы сэкономить на обеде, - вместо всех дорогих
пустяков, которые составляют домашний уют, в контейнер были натолканы
грязные мешки, ящики, всякая дрянь.
То, что происходило во время выхода из Германии, он не мог определить
для себя иначе как вакханалия воровства. Крали все, начиная с постоянно
пьяных сержантов, сопровождавших грузы и догола "раздевающих" по дороге
новенькие автомобили. И сержанты эти не несли наказания. Не несли наказания
и командиры частей, бросая половину имущества в военных городках, а вторую
половину разбазаривая среди вороватых российских просторов. Да кого и за что
было наказывать, если весь развал был санкционирован с самого верха. После
строгого порядка, традиционно насаждавшегося в военных городках Западной
группы войск, Дудчик с брезгливостью глядел в тот год на длинные ряды
техники и вооружения, которые обречены были гнить под открытым небом на
территории каких-нибудь заштатных военных складов.
В то же время кипела работа по бешеной распродаже всего, что
представляло хоть какой-то интерес для немцев: обмундирование,
стройматериалы, техника менялись на грошовый ширпотреб, который отправлялся
на родину в контейнерах или прятался среди военных грузов. Но и это
ворованное добро потрошилось на каждой станции, отнималось таможенниками и
пропадало неведомо куда.
Дудчику не приходила тогда в голову мысль покинуть страну, на глазах
превращавшуюся в уголовный барак. Он был еще только истовым служакой с
особой систематичностью и четкостью понятий. Тогда в нем родилась лишь
стойкая ненависть к тем, кто потерял голову, офицерское честолюбие - пусть
не честь - и всячески способствовал увеличению неразберихи лишь для того,
чтобы прикрыть собственные грязные делишки. Свою ненависть Дудчик методично
копил год за годом, пока разрушалась армия.
Он не сумел вовремя отказаться от военной карьеры, тем более что она
складывалась вполне благополучно: закончив по возвращении академию, он
остался в родной Москве. Исполнительность и аккуратность открывали,
казалось, все перспективы для работы в штабе, своевременно падали звездочки
на погоны.
Трудно сказать, что больше воздействовало на решение полковника
Дудчика: бездарный крах военных авантюр в Чечне, подорвавший всякий
авторитет офицерства, или тот простой факт, что сам Дудчик обнаружил себя
стоящим очень далеко от кормушки. Тихо уходил в отставку генерал-лейтенант
Сытин, полгода "крутивший" в коммерческом банке зарплаты оренбургских