"Виктор Левашов (Андрей Таманцев). Заговор патриотов (Солдаты удачи #9)" - читать интересную книгу автора

был снисходительно-благожелательным. А вот музу истории Клио почему-то не
любил. Не нравилась она ему, казалась злой и непостоянной. Как деканша
истфака, еще молодая, но уже стерва. Сегодня у нее одно, завтра другое, а
послезавтра и вообще третье: русские, оказывается, уже не
братья-освободители, а чуть ли не оккупанты. И все это не напрямую, а
хитроумно, в подтексте. Томасу было по барабану, кем будут считаться
русские в официальной историографии Эстонии. Но нужна же хоть какая-то
определенность. Что это за наука, в которой сегодня дважды два четыре, а
завтра четыре и две десятых, да еще и со знаком минус. И что это за муза,
которая покровительствует такой науке.
Нет, не нравилась ему Клио. А поскольку числился он по историческому
факультету, первый семестр стал для него и последним: он не сдал ни одного
зачета, и к экзаменам его даже не допустили, так как, по справке деканата,
из шестисот сорока учебных часов студент Томас Ребане прогулял триста
двадцать, ровно половину, чего ни разу не случалось со дня основания
университета в 1632 году. Но студенческий билет Томас сохранил и регулярно
продлевал его за мелкие подарки секретарше проректора. Для серьезной
милицейской проверки он не годился, но в мелочах помогал отмазываться, в
том числе и от матери.
Мать Томаса постоянно жила на хуторе на острове Сааремаа, откуда вся ее
семья была родом и где родился и сам Томас, держала пять коров и была
такой несокрушимой мощи и здоровья, что управлялась со всем хозяйством
одна, нанимая работников лишь на сенокос и силосование. Примерно раз в
полгода она появлялась в городской квартире и выкидывала из нее всю
компанию Томаса, сколько бы там людей ни было, при этом спускала с
лестницы и его самого. После чего наводила порядок, клятвенно обещала сыну
переломать ему ноги, если в следующий раз найдет в квартире хоть одну
пустую бутылку, и возвращалась на хутор, так как хозяйство требовало
постоянного ее присутствия.
Так что единственной правдой в печальной истории своей жизни, которой
Томас доверительно делился с годившимися ему в матери дамами, был отец.
Томас действительно его не знал. Но не потому, что тот был негодяем. Он
был тихим пьяницей, и мать выгнала его сама. Когда Томас подрос, ему
рассказали, что отец плавал старшим механиком на малом колхозном траулере
там же, на Сааремаа, исправно привозил матери деньги, слезно просил
разрешить вернуться, но мать была непреклонна. В конце концов отец утонул.
По пьянке его смыло в штормовое море, а так как команда траулера была тоже
после получки, хватились стармеха только на второй день, когда он уже
мирно лежал на песчаной отмели на острове Муху.
Такова была правда. Но кого интересует правда? Людям нужна не правда.
Людям нужна греющая их сердце ложь. Они верят лишь в то, во что хотят
верить. Это помогает им жить. Особенно женщинам в годах, истосковавшимся
по мужской заботе и жаждущим излить свою материнскую заботу на всякого,
кто подвернется под руку.
В том числе и на Томаса.
И он для них, по его искреннему убеждению, был совсем не худшим вариантом.
По крайней мере, он никогда их не бил, даже будучи очень поддатым.
Никогда, ни единого раза, никого. Это было его принципом. А когда,
наскучась жизнью, которая довольно быстро начинала напоминать тусклые
семейные будни, исчезал из приютившего его гнезда, никогда не прихватывал