"Арон Тамаши. В мире лунном и подлунном" - читать интересную книгу автора

Арон Тамаши

В МИРЕ ЛУННОМ И ПОДЛУННОМ

(пер. С. Солодовник)

У нас, среди гор и жизненных круч, все не так, как у богатых и
степенных народов. Даже солнце у нас что ни день садится, словно в первый
раз. Ближе к вечеру небо и земля склоняют друг к другу головы среди
любопытных вершин и вместе обдумывают каждую мелочь заката. А потом в
долинах наплывами распространяется сумеречное дыхание. Особенно это
ощущается зимой.
В тот день он тоже прилетел, как обычно, опережая время и строя на
каждом шагу козни, наш всегдашний предзакатный ветерок. Сначала укротил
деревья и ворон, потом овладел притихшими улицами на окраине города,
постепенно заволакивая их хмарью.
Последней сдалась гостиница.
И ничего тут странного нет, ведь она сражалась своими белеными стенами,
будто сверкающими на излете мечами, а высокой заснеженной крышей - словно
гигантской кипенной булавой. И вот с этаким оружием гостиница ухитрялась
быть ловким и искусным бойцом, ведь еще наши деды знали ее такой, какая она
сейчас. Она и тогда точно так же стояла на берегу Кюкюлле - слегка
раскачиваясь в своей островерхой шапке, будто собираясь затянуть песню,
чтобы подпеть секеям, которые сидели внутри, тоже слегка раскачиваясь в
своих островерхих шапках.
Отчаянная борьба между гостиницей и временем продолжалась без единого
звука.
Однако недолго.
Вскоре сумерки завладели гостиницей, взяв ее в кольцо под самым
навесом; потом из-под навеса они обрушились на стены и, торжествуя,
подобрались к крыше.
Наконец мрак поглотил ее целиком.
И сразу же вслед за гостиницей во мрак погрузилась и та пара гнедых,
что стояла перед корчмой, запряженная в ладную деревенскую телегу. В телегу
было навалено сено, зато впереди красовалось господское сиденье; сами же
лошади, покрытые цветистыми попонами, послушно ждали хозяина.
Хозяин наверняка был в гостинице - зашел пропустить стаканчик с
приятелями. Впрочем, может, моя догадка и неверна, потому что как раз в эту
минуту показался человек, спускающийся в густых сумерках от моста по
направлению к телеге. Это был сухопарый мужичок, гораздый, судя по выражению
лица, на всякие проделки и на вид уже довольно пожилой. Одежонка его по тому
страшному холоду выглядела совсем никудышной, а в движениях чувствовалась
какая-то отрешенность, словно ничего, кроме зимнего снега и плывущей в
облаках луны, для него не существовало. По всем признакам, однако, хозяином
почти наверняка был он, потому что он прямиком направился к ладной телеге,
деловито обошел ее кругом и даже оправил сено. Потом подергал сиденье и,
словно добрых знакомых, поприветствовал лошадей. На секунду задумался, после
чего зябко потоптался на снегу, в крепнущем зимнем холоде.
Потом вдруг направился к гостинице. Решил, видно, выпить
стаканчик-другой, прежде чем пускаться в обратный путь.