"Тан-Богораз Владимир Германович. У входа в Новый Свет" - читать интересную книгу автора

Зелёный парк!..

Я полюбопытствовал узнать, кому принадлежало это излияние воинственного
восторга кухарок: англичанам или американцам.
- Мы не разбираем! - ответил с беспечной улыбкой режиссёр хора. -
Можете присчитать за обоими!
Он был прав. Воинственное настроение филиппинских воинов ничем не
отличалось от воодушевления героев Тугелы. Обе великие отрасли
англо-саксонской расы трогательно совпадали в выражении своих патриотических
восторгов.
На другом конце залы собрался кружок более солидных людей. Костюмы здесь
были проще и галстуки не имели таких ярких цветов. Здесь тоже не было
недостатка в патриотических чувствах, но вульгарность коммивояжеров,
завывавших за фортепиано, вызывала здесь явное неодобрение.
- Нью-йоркская плесень! - повторял мой другой сосед по табльдоту,
джентльмен с бледным лицом, лысиной на затылке и большими стоячими
воротничками, подпиравшими ему подбородок. - Разве это американцы? В
Нью-Йорке среди всех этих германцев, итальянцев да евреев настоящего
американца и не сыщешь! Разве вот негры!.. - прибавил он, злобно улыбаясь.
Соседи смеялись. Противопоставление негров, рождённых в Америке,
европейским эмигрантам носило характер настоящей американской шутки.
- Отбросы столиц! - продолжал оратор, нисколько не опасаясь, что его
услышат за фортепьяно. - Наши прапрадеды в Бостоне и Салеме пришли тоже из
Европы, но это был цвет Англии и Германии!..
Очевидно, это были всё те же четыре поколения предков, о которых так
много говорил Мак-Лири. Я бегло пересмотрел окружавшие лица. Нельзя было
отрицать, разумеется, что у каждого из них в своё время был прадед и даже
пращур, но некоторые слишком горбатые носы вместо американского Салема
указывали на Солим иудейский.
Впрочем, как только я уселся среди кружка, разговоры о Салеме и
Нью-Йорке смолкли, и американские знакомцы, по своему обыкновению, принялись
забрасывать меня вопросами о России, Сибирской железной дороге и Сибири
вообще. Такие вопросы появлялись изо дня в день с неистощимым разнообразием,
касаясь всех областей человеческой жизни и промышленности; обыкновенно, я
отвечал довольно подробно, стараясь по мере сил рассеять убеждение, что в
Петербурге ходят по улицам настоящие четвероногие медведи. Это утверждал
Мак-Лири, ссылаясь на венгерского романиста Мавра Иокая, писавшего романы из
русской жизни, очень популярные в Америке, и, к сожалению, мой авторитет не
был достаточно велик, чтоб подорвать вес его слов.
Сегодня, однако, я вообще не был расположен ни к объяснениям, ни к
защите.
- Оставьте меня в покое! - объявил я без обиняков. - Расскажите лучше
что-нибудь сами!.. Скажите, например, много ли в Америке русских?
- Больше, чем нам нужно! - бесцеремонно проворчал один крючковатый
нос.
- Как это больше? - спросил я с удивлением.
- А так!.. - повторил крючковатый нос. - Из каждой сотни девяносто
девять человек лишние.
- О ком вы говорите? - спросил я с тем же удивлением. - Об евреях?
- Ну да! - продолжал нос. - Русские... евреи... Кто их знает!.. Мне